Канцлер Алли поднялся с кресла.
- Разумеется, я приглашаю тебя танцевать. - Он взял ее за руку и повел в зал, и все гости расступились перед ним.
Гирш проводил их испытующим взглядом - Алли не отпускал Эльсу, танцуя с ней все подряд, и другие уже не смели беспокоить ее приглашениями.
Рыжая корона волос вздыбилась над его побелевшим лбом, на щеках заалело по пятну, потемневший и застывший рот рдел зловеще и резко. Эльса в руках Алли напоминала куклу, она испуганно повторяла каждое его движение. Она видела, как начинают блестеть его виски, как вздрагивают поджатые ноздри, как густеет в полузакрытых глазах лиловая пелена. Ее плечи трепетали, музыка хлестала в уши волнами бессмысленного шума, а он все кружил ее, все ниже склоняя к ней белое горбоносое лицо, под мраморной неподвижностью которого скрывалось что-то неподвижное и ужасное.
"Ой, Боже, вот так сок у Даги Флике! Вот это, я понимаю, сок! Вот это да. Ох, что сейчас будет... - изнемогал Гирш, прилипнув к спинке резного кресла и накрепко прицепившись взглядом к канцлеру и Эльсе. - Ой, святый Боже, что он с ней сделает, выпив столько этого зелья!"
Алли производил впечатление одержимого. Движения его стали точными и плавными, как у хищного зверя.
Подхватив Эльсу под локоть, он стремительно и легко вывел ее из круга танцующих и скрылся с нею в темном коридоре. Краем глаза Ниссагль заметил масляную улыбку глядевшего им вслед бургомистра и злорадно потер свои костлявые руки, но его по-прежнему не оставляло волнение.
Алли потянул девушку в темный угол, где у стены пылился сундук. Эльса еще не успела отдышаться после танца, она смотрела на него с недоумением, ее юное личико смутно белело перед ним во мгле... Алли молча схватил ее в охапку, опрокинул на сундук, одной рукой зажал ей рот, другой - задрал юбку... От неожиданности и ужаса она даже не догадалась сдвинуть колени...
"Раз, два, три, четыре, пять... - считал про себя Ниссагль, весь вытянувшись от напряжения, - черт бы его побрал, сколько там можно возиться с этой девкой!"
Глядя, как важно улыбается бургомистр, он затрясся от еле сдерживаемого смеха:
"Вот баран безрогий, поди, уже о свадьбе размечтался. И знать не знает, что его дочку там, за стеной..."
Вопль был короток и так страшен, что на секунду время оборвалось...
Еще один крик.
- Дочка моя! - затрясся враз посеревшим лицом бургомистр, задыхаясь и крутя головой. Крики неслись из темного закутка. Гости схватились за пояса, на которых по случаю праздника не висело никакого оружия, только кошельки, маленькие, как голубиные гузки. Потом шумной гурьбой они бросились на крики, сшибая с канделябров свечи. Толпа подхватила и Ниссагля, и потащила вместе со всеми, и, как щепку в канаве, вышвырнула в первый ряд. От увиденного он подался назад.
Разлетевшуюся нижнюю юбку густо испятнала кровь. Самой девушки не было видно под покрывшим ее сгорбленным шафрановым демоном, по телу которого волнами пробегали судороги. Ниссагль с трудом сообразил, что это расстегнутая шафрановая стола Алли.
- Ой, оборотень! - заорал кто-то дурным голосом, валясь с ног. На гостей скосилось из-за плеча искривленное серое лицо с провалившимися дикими глазами и вспухшим ртом, мокро и желто отливающее в огне. Он вскочил с сундука и, размахивая над головой невесть откуда взявшимся мечом, бросился прорубать дорогу. Свист клинка и шелест разлетевшейся столы произвели на гостей ошеломительное впечатление, все повалились друг на друга, а озверевший канцлер понесся через анфиладу, и никто не стал его преследовать.
"Разве от этого так много крови бывает?" - Ниссагль смотрел на растекшиеся по бедрам девушки вязкие алые струи. Эльса, всхлипывая, судорожно ворочалась на сундуке, покрытая синяками и залитая кровью.
Гиршу вдруг представилось, как выглядела бы королева, если бы с ней сделали то же самое, и он с силой смежил веки. Беатрикс - никогда. Она умная, распутная и жестокая. Никогда. Он почувствовал слабость в ногах, его бросило в жар, и казалось, что румяна с него сейчас отвалятся, как штукатурка.
Вокруг девушки толпились, причитая, гости. Их голоса перекрывал гнусавый бас бургомистра. Трясущимися руками он обнимал дочь и лишь мычал нечто нечленораздельное, потеряв дар речи и кривя мокрый рот, слюна и слезы капали на вздыбившуюся кунью пелерину.
"Да, Алли, натворил ты дел... - даже на полу блестели капли, пожалуй, пора исчезать отсюда".
- Эй, а ну-ка стой! - гаркнули ему в ухо и тут же сцапали выше и ниже локтя за руку - за правую и через миг за левую точно так же. С двух сторон надвигались на Ниссагля красные и свирепые лица купеческих сынков.
"Ax, как скверно быть маленьким". Он дернулся для порядка и притих.
Заахали прибежавшие женщины, а Ниссагля, крепко держа, повели в трапезную. Взбудораженный и обозленный, он оказался прижатым к столу - с него явно намеревались потребовать ответа.
- Чего вы хватаете меня за руки! Лучше бы его хватали! - Ниссагль мотнул головой на распахнутую дверь.
- А почему господин Ниссагль сам его не хватал? - наседал на Ниссагля родной брат бургомистра, досмотрщик городских рынков. - Почему господин Ниссагль тихо-мирно стоял в сторонке?
- Ах ты, умник! - взбеленился Ниссагль. - Да ты же видишь, что у меня никакого оружия и, - он подскочил к бюргеру, на миг прижался к нему, придясь макушкой под яремную ямку, - какого я роста! Ну кого я могу схватить! Вот людей своих я отпустил - это да, дурак я! Да кто же знал?!
В трапезную, шатаясь, вошел бургомистр. Он все еще плакал, веки у него опухли и покраснели, щеки дрожали, но глаза глядели уже осмысленно.
- С ней очень плохо, очень плохо, - бормотал он, покачивая головой, я боюсь, что она не выдержит, нет, не выдержит...
Снова поднялся страшный шум. Слышались обвинения, проклятия, скоропалительные гневные советы.
- Молчать! - Ниссагль грохнул обеими ладонями об стол, его всегда бесила бесполезная болтовня. - Хватит! От ваших воплей у него ничего не отвалится, да и девственность к Эльсе не вернется. Сами недоглядели, а теперь орете почем зря. У меня уже уши завяли. Тихо! - Он еще раз хлопнул по столу. - Я тут единственный из придворных, кто способен вам помочь. Я могу поехать к королеве и донести ей обо всем. Думаю, что она поступит по справедливости.