– Очень рад, – сказал Лерой, который впервые услышал об этом приглашении.
Впрочем, ни контролировать, ни тем паче, как-то ограничивать живительную энергию Лоры и принятие ею решений по управлению долиной, король не собирался.
– Да, мы тоже. Остановились же мы на вот этом вот проекте для нашего будущего дома, – с этими словами господин Ивамото протянул Лерою один из рисунков Лоры.
– Прекрасный выбор, магистр, – не кривя душой, отметил Лерой.
– Мы, с вашего позволения, не станем в этот раз забирать нашу Алису, ведь скоро вернёмся сюда. А для неё каждый раз переезд в город – это стресс, как мы заметили.
– Ваша кошка? Конечно, она подождёт вас тут и совершенно никого не обременит.
– Благодарю вас. Так какой помощи вы от меня желали бы в связи с нашими выпускниками?
– У магистра-алхимика Матеуша Тангора был один ученик по имени Петер. Фамилии его я, к сожалению, не знаю. Не могли бы вы разузнать, где сейчас этот парень, и если он в Ромуле и свободен от обязательств, сообщить ему, что я приглашаю его на работу к нам в долину?
– Сделаю всё, что в моих силах, – вежливо пообещал господин Ивамото.
Лерой забрал все эскизы предложенных семье Ивамото домов, положив сверху выбранный ими для себя, и попрощался с магистром.
Разговор между Зигфридом и Сусанной проходил, как обычно, в постели.
– Ну Зигфрид, почему ты не хочешь переехать к нам в "тапок"? – надула губки Сусанна, – Там всё-таки уютнее, чем здесь, и домовой есть.
– Потому что я вообще не собираюсь жить в доме твоего брата, – отрезал Зигфрид, – А ты уже устала тут прибираться? Кстати, о домовом. Не факт, что в нашем новом доме он появится.
– Как это? Почему? – удивилась блондинка.
– Потому что я однажды обидел одного из них. Сильно обидел.
– А, ты говоришь о том случае, за который Феофан получил боевой орден?
– Я этого не знал, – хмыкнул Зигфрид, – Впрочем, он заслужил – заслонил собой от моего ножа свою хозяйку, нашу королеву.
– Но ведь ты не специально... В смысле, ты ведь не в него целился тогда.
– Правильно, – кивнул Зигфрид, – Целился не в него, а попал в него. Так что ты подумай, нужен ли тебе такой муж, из-за которого ты будешь обречена почти всю домашнюю работу делать сама.
Женщина задумалась. Зигфрид с любопытством смотрел на неё – ему всегда нравилось наблюдать за работой её мысли, ясно отражавшейся на лице.
– Пойдём, – подхватилась Сусанна, придя к какому-то решению.
– И куда же?
– К Её Величеству.
– К королеве? Я уже виделся с ней сегодня утром.
– Неважно. Мы тут, в долине, можем по сто раз на дню встречать друг друга.
– А зачем нам к ней сейчас идти, позволь поинтересоваться?
– Не переживай, любимый, – объявила Сусанна, – ты не останешься без помощи довомых в жизни. Я вас помирю.
– Ты? – рассмеялся Зигфрид, – решила выступить послом мира между изгнанником и всей расой домовых?
– Пусть я всего лишь женщина, но я – любящая женщина, – гордо ответила Сусанна, – И ради своего мужчины способна на очень многое. Вот увидишь!
Они прошли на закрытую частную территорию королей через заднюю дверь в официальной королевской резиденции, к открытию которой у Сусанны был допуск. Зигфрид с интересом осматривался – когда-то он уже был здесь, проходил мимо вот этого пригорка со стоящими сусликами, на котором теперь, помимо сусликов, в их окружении лежала чёрно-белая кошка.
– Ваши Величества, можно вас потревожить? – звонко крикнула Сусанна, едва они с Зигфридом показались из-за стены бунгало.
Но на террасе дома никого не было и к ним никто не вышел, лишь зеленоглазая мордочка домового мелькнула в окне.
– Ой, – смутилась блондинка, – они наверное на берегу, там Её Величество свои упражнения делает. Давай подождём здесь, не будем им мешать.
– Немыслимые акробатические упражнения, про которые спрашивал тот журналист из "Сплетника"? – спросил Зигфрид, без приглашения садясь в то кресло, в котором уже сидел когда-то напротив молодой королевы, мечтая лишь о мести.
– Ахига говорил, что госпожа Ларен в своём мире занималась таким спортом, – ответила Сусанна, от которой не укрылось, что домовой не вышел к ним и не предложил напитки, как он обычно это делал.
– Интересно было бы взглянуть на этот спорт, – сказал, между тем, Зигфрид.
– В "Светском сплетнике" была визуализация, – почти шёпотом ответила Сусанна, – я потом тебе принесу посмотреть. Там – уххх!
– Зигфрид, Сусанна? – удивилась Лора, подошедшая в сопровождении большого белого пса, – Что-то случилось?
Волосы королевы были влажные, видимо, она купалась в океане или уже приняла душ.
– Нет, ничего такого, – сразу ответил Зигфрид.
– Случилось! – запротестовала Сусанна, – Ваше Величество, я прошу вас побыть переводчиком между мной и вашим домовым.
Лора не стала спрашивать, что за дело у этой парочки к их домовому, это и так было понятно.
Она уселась в кресло, рядом с которым тут же умостился пёс, и громко позвала по-русски:
– Фанечка, выйди, пожалуйста, к нам, тут девушка хочет с тобой о чём-то поговорить.
Зигфрида начал пробирать мороз – насколько эта ситуация напоминала ту, после которой его ждали пленение и казнь. А Ларен... Ларен повернулась к нему и, понимающе усмехнувшись, спросила:
– Что, вы даже не желаете узнать, что я ему сказала?
Зигфрид поднял перед собой ладони и ответил:
– Нет, одного раза мне было достаточно. Я понятливый.
– О чём вы? – удивилась Сусанна.
– У нас с королевой есть своя история взаимоотношений, – ответил ей Зигфрид, не отводя взгляда от Лоры.
– Как интересно, – раздался рядом голос Лероя, – Мне следует начать волноваться?
ГЛАВА 11
Лора улыбнулась королю, и тот встал за спинкой её кресла. Из входной двери дома показался домовой. Взгляд его был настороженным, а в руке он держал кухонный пестик. Лора серьёзно протянула к нему руку и Феофан отдал пестик ей.
– Надеюсь, сегодня это не понадобится, – сказала Лора домовому, – вот, Фаня, эта девушка хочет тебе что-то сказать.
Сусанна, поняв по жесту Лоры, что момент для неё настал, взволнованно начала свою речь:
– Уважаемый Феофан, все знают о том героическом поступке, когда вы защитили грудью... и значком свою хозяйку, нашу королеву. Тогда вот этот мужчина, – Сусанна показала на Зигфрида, – бросил в неё свой нож.
Лора переводила эти слова на русский язык, а Феофан принял сердитый и нахохлившийся вид.
– Тогда получилось, что этот человек вас обидел, и у него в доме, возможно, никогда больше не появится домовой. Но ведь он не хотел вас обидеть! Тогда у него было помрачение ума, и он напал на другого человека. У него и в мыслях не было обижать домовых, а вы ведь обычно не вмешиваетесь в отношения людей между собой. Теперь же, когда он вернулся из-за грани, он исправился и больше не будет обижать людей. Люди поверили ему и простили. И я люблю его и собираюсь выйти за него замуж. Мы будем жить с ним в своём домике, и мне справляться с хозяйством без помощи домового будет очень трудно. Прошу вас, простите Зигфрида, не считайте его врагом домовых.
Сусанна обернулась к Зигфриду и требовательным взглядом показала, что ему надлежит вставить свои пять крон в её пламенную речь.
– Эм... – прокашлялся Зигфрид, и, чувствуя себя идиотом, выдавил: – Да, я тоже прошу меня простить. Я больше так не буду.
Лора, прикусывая губу, чтобы не рассмеяться, перевела Фане последние слова Зигфрида. Все замолчали и ждали ответа от домового. И Фаня изрёк:
– Да не рыпьщете, вься бо предел един приемлетъ, еже есть: железо обоюду острено мечь, ли ножь. Варягы бо груби суще разумом, да нищи словом, да скори суть пролити кревь бес правьды, и сицево одино помысли: «Иде вои, иде броня, иде щити?». И пакы песньны цветы приимъше, убо цвететь сьрдце, учащающи цветы словесьны.