– Будет битва.
– Когда?
Ее дар – как и все дары – заставлял Келя чувствовать себя неуютно. Однако ему хватало ума не сомневаться в ее словах. Он знал по опыту, что очень немногие люди на самом деле хотели быть Одаренными, и если они признавались в своих способностях, то заслуживали доверия. Это понимание досталось ему дорогой ценой.
– Не знаю. – Саша покачала головой. – Но битва будет, и тебе следует беречь сердце.
– Ты это видишь?
– Я не вижу события в точности так, как они происходят или произойдут. Это скорее напоминает фрагменты мозаики. Обрывки и образы, кусочки и догадки. Иногда их легко сложить вместе. Например, я видела воду, видела болезнь – и просто сопоставила одно с другим. А иногда я вижу вещи, которых не понимаю вовсе, и их смысл открывается лишь потом, после того, как событие случится.
Ничуть не успокоенный этими словами, Кель надел полную броню и заставил своих людей сделать то же, хотя жар стоял невыносимый, а на горизонте по-прежнему не было ни признака вольгар. Теперь он пекся в своем нагруднике и варился в Сашином молчании.
– Не молчи, женщина, – наконец буркнул он на второй день, когда его терпение лопнуло.
Саша вздрогнула и попыталась заглянуть ему в лицо. Это было не так-то просто, учитывая, что ее макушка упиралась ему в подбородок.
– Что ты хочешь от меня услышать? – спросила она удивленно.
Кель напряг мозги, злясь, что теперь должен уговаривать ее поболтать, и ухватился за первую подвернувшуюся мысль.
– Ты говорила, что приехала в Квандун без единого воспоминания, но с целым ворохом историй в голове.
– Ты хочешь, чтобы я рассказала историю? – переспросила Саша с надеждой, и Кель почувствовал себе ребенком. Что ж, если он и был ребенком, то отчаявшимся.
– Да. Расскажи мне одну из своих историй.
– Я могу рассказать легенду о сотворении мира. У Мины она была любимой.
– Перевертыши, Пряхи и Рассказчики, – пробормотал Кель. Ему не хотелось говорить об Одаренных.
– И Целители, – прибавила Саша.
– И Целители, – согласился он.
О Целителях ему сейчас не хотелось говорить особенно, а вот у Саши это, похоже, была любимая тема.
– Ты всегда знал, что можешь исцелять людей? – спросила она осторожно.
Ну вот пожалуйста. Сам попросил ее открыть рот – сам и расплачивайся.
– Одна старая Провидица, узнающая в других людях их дар, сказала мне, что отрицать дар Целителя легче всего. Особенно тем, кому привычна война и незнакома любовь. – Он никогда не забывал эти слова. Они были выжжены у него на сердце с той самой минуты, когда он их услышал. – Я долго… отрицал.
– И отрицаешь до сих пор?
– Скорее сопротивляюсь. Мне говорили, что за каждую спасенную жизнь я буду отдавать день собственной. Хотя не представляю, как это возможно проверить.
Саша дернулась, точно от удара, и Кель задумался, что из сказанного так ее задело.
– Ты вылечил две сотни людей, – прошептала она. – Я попросила тебя их вылечить.
– Я раньше такого не делал. Знаешь, я не очень-то хорошо управляюсь со своим даром.
– Но ты исцелил… меня.
Саша была явно поражена, и Кель попробовал начать заново.
– Я не хочу слушать о сотворении мира. И без того помню легенду наизусть. Лучше расскажи мне историю, которой я не знаю.
Саша замолчала, глубоко задумавшись, и Кель едва удержался от того, чтобы ее поторопить.
– Однажды в землях, где скалы растут, точно травы, жил мудрый король, – начала Саша слегка неуверенно, словно силясь вернуть мысли из туманных далей. – Он правил народом, который умел обращаться в деревья. Если к городу приближалась армия завоевателей, жители обступали его кольцом и становились высоким могучим лесом, через который не могли пробиться вражеские мечи. Но была среди них одна девушка, принцесса, которая не умела превращаться. И были завоеватели, которые умели летать.
Что-то шевельнулось в памяти Келя.
– Я слышал об этом месте. Саша насмешливо вскинула голову.
– Ты знаешь эту историю? Рассказать другую?
– Нет. Продолжай.
– При вторжении девушка хотела забраться на самое высокое дерево, пытаясь спрятаться в его кроне, но враги все равно учуяли бы ее кровь. Услышали бы сердцебиение. Король знал, что она не сможет скрываться вечно, как бы огромен ни был лес и высоки ветви, – а потому отослал ее прочь, за многие мили от земли Древесных Ткачей.
– Она вернулась домой?
– Нет. Но королевство по-прежнему ожидает ее возвращения. Если ты зайдешь в тот лес и приглядишься к деревьям, то увидишь на коре у каждого человеческое лицо. Это подданные короля спят внутри стволов и ждут, когда снова смогут обернуться людьми.