Губы их нового знакомого раздвинулись в стороны, обнажив красивые белые зубы. Род и Айрод тут же напомнили, что просили не пугаться, если она увидит подобное. Это вовсе не значило, что человек хотел ее укусить, он был просто чем-то доволен. Это означало терранское подобие улыбки, жители Автини в таком случае округляют рот в виде буквы О.
Человек сказал:
– Здравствуй, Род! Не ожидал, что ты вернешься так быстро. Только что здесь был другой рабочий, из города, который называется Ледвид. Вижу, ты привела целую компанию.
Он говорил по-автинийски медленно, с сильным акцентом и множеством ошибок. Айрод была несколько удивлена его выражением «привела компанию», ведь это было очевидно и без слов. Возможно, такое бессмысленное утверждение было чем-то вроде формальности, которых у людей было много. Так же, к примеру, как когда рабочий при встрече с королевой говорит: «Много яиц!»
– Это моя помощница, Айрод, – сказала в ответ Род и стала представлять остальных.
Человек улыбнулся:
– А я – Блоч, Винстон Блоч. Очень рад познакомиться с вами.
– Вы имеете в виду Винстон из Блока? Блок – это ваша Община? – спросила Вард.
– Нет, это мое – хм-мм – одно из моих имен.
– Вы хотите сказать, что у вас не одно имя?
– Да, на самом деле их три.
– Но зачем? – удивилась Вард.
– Это сейчас слишком сложно объяснить.
– Скажите, по крайней мере, как к вам обращаться.
– На Земле меня называют Доктор Блоч. Итак, чем могу быть полезен вам?
Род пояснила:
– Сейчас Айрод обо всем вам расскажет. Мы же разобьем поблизости лагерь, если вы не возражаете.
Блоч повел себя осмотрительно, не выразив неудовольствия. Обращаясь к Айрод, он сказал:
– Дорогая, возможно, вы – эм – захотите осмотреть корабль внутри?
– Спасибо. Я хотела бы увидеть его целиком, – сказала Айрод, не зная, как оценить ситуацию, но все же делая шаг вперед.
Блоч помотал головой и сказал:
– Боюсь, это невозможно. Мы готовим судно к возвращению домой, и вы вымажетесь в – хм – как же вы называете это? – грязь. Перепачкаете всю вашу очаровательную розовую кожу. Но вы проходите внутрь; мы сейчас выпьем с вами по чашечке кофе.
– Копхи? – произнесла Айрод незнакомое слово, следуя за ним к кораблю.
– Кофе, с буквой «ф». Вы сейчас сами увидите.
– Ваш корабль имеет название?
– Конечно, вы видите вон те буквы? Они читаются «Париж» – это название одной из наших – эм – Общин.
– Вы действительно функционирующий мужчина?
Блоч посмотрел на нее с удивлением.
– Конечно!
– И вы все же работаете?
– Безусловно. Наши мужчины совсем не похожи на ваших трутней, которые существуют лишь для одной цели. Хотя, должен сказать, есть среди нас и такие, которые бы сочли такой образ жизни завидным.
Затем он обернулся и крикнул кому-то на своем языке:
– Эй, опустите-ка подъемник!
Хотя Айрод и не поняла слов, ей вдруг захотелось убежать прочь. В голове мелькнула мысль, что эти чужаки, возможно, хотят взять ее в заложники или использовать в дальнейшем как какой-то образец для исследований, разрезав на части. Ее бы не удивил такой исход. Род и ее команда были в этот момент всего лишь на противоположной стороне поляны. Сняв с себя оружие и ослабив ремни, которые они обычно носили, чтобы всегда быть в боевой готовности, рабочие с беззаботным видом обустраивали лагерь. А сверху спустилось что-то, похожее на огромный ковш, подвешенный на цепи из серого металла. Без сомнения, Айрод послужит Общине, так рискнув собственной жизнью, ступив на территорию этих людей, но….
Блоч запрыгнул внутрь этого ковша и сказал:
– Ну же, запрыгивайте!
В голове Айрод промелькнула мысль: какая теперь разница, если Антис все равно будет мертв, когда она вернется домой? Она спокойно шагнула внутрь. Цепь начала подниматься.
Айрод оглянулась по сторонам, а затем в панике схватилась за край необычной машины. Ее сердце ушло в пятки. Она попыталась что-то сказать, но изо рта вырвалось лишь какое-то кваканье. Живот настолько вздулся, что ей казалось – он вот-вот лопнет. С еле слышным стоном она свернулась в клубок на полу ковша, закрыв глаза руками.
Никогда прежде ей не доводилось находиться так высоко в воздухе, не имея под собой ветви дерева или какой-то другой опоры, и это показалось ей ужаснее, чем что-либо, что ей приходилось переживать. По мере подъема шум мотора раздавался все громче и громче.