— Я думала, вы сказали — мне никак не сбежать, — нахмурилась она.
— Я лгал. — Увидев ее выражение, он потер подбородок и отвел взгляд. — А что, я заполучил в свою постель прелестную молодую женщину, пускай она и спит в ней без меня, так отчего бы я отпустил ее так легко? Да, путь из Спайра есть — потенциально. Но это будет опасно.
— Мне все равно. Показывайте. — Она встала.
— Садитесь, садитесь. Сейчас день, и я устал. Мне нужно сперва поспать. Путь до бомбовых люков долгий. И в любом случае… вы не хотите выслушать четвертый вариант?
— Нет других вариантов.
Он вздохнул с очевидным разочарованием:
— Ладно. Тогда дайте мне поспать. Мы навестим то место ночью, и вы сможете решить, вправду ли это то, чего вы хотите.
Они пробирались сквозь поле сорняков. Малый Спайр крутился высоко над головой. Их окружали темные дома великих семейств, уходящие кверху вместе с равниной по обе стороны от них, образуя пестрое небо. Венера на ходу оглядывала эти поместья; у нее совершенно не было на это лишнего времени во время злосчастного бега к краю мира. Теперь, неспешно минуя изъеденные ржавчиной железные ворота и рушащиеся зубцы стен, она нашла время оценить всю странность этого места — Спайра.
Она видела золотого мальчика, поющего на крутой крыше полускрытого вековыми дубами здания. Сперва она приняла его за какой-то механизм, но потом он поскользнулся и восстановил равновесие. Мальчика окружали яркие прожектора, над головой он держал золотую оливковую ветвь. Были ли зрители его представления в садах и на балконах внизу, пел ли он каждую ночь или ей случилось увидеть некую редкую церемонию — этого ей никогда не узнать. Она тронула Гарта за плечо и показала рукой; тот лишь пожал плечами.
Другие поместья были решительно темны, их здания душила лоза, а их земли затянула ежевика. Она подошла к воротам одного такого поместья, чтобы заглянуть между листьев. Гарт утянул ее обратно. «Они вас застрелят», — сказал он.
В иных местах сама архитектура как бы ушла в себя, стала непостижимой и даже немыслимой для людского проживания: величавые усадьбы облеплены по бокам странными, похожими на опухоли пристройками, угодья полностью заняты каменными лабиринтами. В одном из темных проходов отдавались эхом странные пересвисты, в другом — шумное хлопанье крыльев. В одном месте Венера и Гарт пересекли ряд странных следов — все стопы развернуты внутрь, а вся тяжесть тела приходится на пятки, как если бы десятки оставивших отпечатки людей были все ужасно кривоноги.
Венера старалась не смотреть на все эти странные вещи, но куда тогда смотреть? В небо? Там все было точно так же: поместья, поместья без конца... После каждого взгляда туда она непроизвольно съеживалась, после чего по ней тут же пробегал импульс злости, и тогда она распрямляла плечи и хмурилась.
— Еще далеко? — Венера не смогла спрятать нервозности.
— Вы хнычете, как ребенок. Сюда. Берегите ногти.
— Гарт, вы мне кого-то напоминаете, но не могу сообразить — кого.
— А! Заветную любовь, нет сомнений. Которая, может быть, сбежала? Стойте, не говорите мне, предпочитаю погрязать в собственных фантазиях.
— …Особенно раздражавшего лакея моей матери?
— Мадам, вы меня раните. Кроме того, я вам не верю.
— Если действительно есть путь со Спайра, почему вы им так и не воспользовались?
Он остановился и оглянулся на нее. Хотя в тусклом свете виднелся лишь силуэт Диамандиса, в наклоне его плеч и головы все же можно было легко прочитать досаду.
— Вы намеренно провоцируете меня?
Венера догнала его.
— Нет, — сказала она, уперев кулаки в бедра. — Если этот выход так опасен, что вы решили не использовать его, я хочу об этом знать.
— А-а. Да, он опасен — но не настолько. Я мог бы его использовать. Но мы это уже проходили. Куда я денусь? В одно из других княжеств? К чему им там старый жиголо?
— Позвольте дамам судить об этом.
— Ха! Неплохой довод. Но нет. К тому же, если меня понесет по кругу и вернет на Малый Спайр, то я в конце концов буду пойман. Вы были там? Он еще параноидальнее и еще тщательнее контролируется, чем эти места. Город… он невозможен. Нет, из этого ничего не выйдет.
Венера, в типичном для нее стиле, проигнорировала, что именно говорит Гарт, и вместо этого сосредоточилась на том, как он говорит.
— Вот оно! — воскликнула она. — Я знаю, почему вы остались.
Он повернулся к ней — черный абрис на фоне далеких огоньков — и в кои-то веки Венера не стала попросту выпаливать то, что было у нее на уме. Она умела быть безупречно тактичной, когда от этого зависела жизнь, но совершенно не понимала, к чему церемониться в прочих обстоятельствах. Обычно она бы выложила напрямик: «Вы все еще кого-то любите». А сейчас почему-то замялась.