Блейк сел в шезлонг рядом со мной, запустив пальцы в свои темные волосы и поигрывая своими великолепными мышцами. Он выглядел немного уставшим, учитывая, что несколько раз вставал ночью. С самого первого дня, когда мы привезли Цезаря домой, мои мальчики помогали, как могли, в ночные смены, кормили наших малышей моим сцеженным молоком и укачивали их, когда они не желали успокаиваться. Сэйнт разработал распорядок дня, который означал, что все мы впятером будем хорошенько высыпаться и никто не будет слишком измотан. Когда мы впервые приехали домой из больницы с Цезарем пять лет назад, я никогда в жизни так не радовалась его организаторским способностям. Или готовности моих мальчиков делать все, что в их силах, чтобы и я, и наш малыш были довольны. И с тех пор они ни разу не пожаловались на это.
Киан посадил Роуэна на колени Блейку, прежде чем подойти и сесть рядом с Цезарем на песок, одежда моего мужа была официально испорчена для вечеринки. Но когда он снял рубашку и солнце заиграло на его покрытой чернилами коже, я не подумала, что это так уж плохо. И я даже не собиралась утруждать себя переодеванием детей, потому что они все равно были только в пляжной одежде.
— Итак, почему ты пытался утопить своего брата? — Киан зарычал на Цезаря.
Цезарь бросил на него возмущенный взгляд, достойный Сэйнта.
— Он был акулой. Мне пришлось убить его до того, как он съест мамочку.
— Акула, акула! — Роуэн ухмыльнулся, когда Блейк усадил его на колени, очевидно соглашаясь с историей Цезаря.
— Ты не можешь убивать акул, — предупредил Киан, на что Цезарь закатил свои глаза.
— Он же не на самом деле акула, па, — сказал Цезарь, как будто Киан был единственным, кто верил в это. — А что, если бы настоящая акула попыталась съесть маму? Тогда я могу ее убить?
Киан обдумал это, нахмурившись, а я подавила смешок, наблюдая за ним и ожидая его ответа.
— Что ж, это сделают твои папаши, — решил Киан.
— А что, если никого из вас там не будет? — Цезарь бросил в ответ. У него на все был ответ, как и у его папы. — Я самый старший. Я бы убил акулу, если бы никого из вас там не было.
— Нет, потому что тогда твоя мамочка убьет ее. Она дикарка. — Он мрачно ухмыльнулся мне, и я прикусила губу.
— Ну, а что, если акула связала маму? — Настаивал Цезарь. — А что, если его друзья-акулы забрали моих братьев? Это тоже значит, что мне нельзя убивать акул?
— Это непросто, брат, — хихикнул Блейк, прежде чем пощекотать Роуэна и заставить его дико захихикать.
Киан обдумал это, затем вздохнул, взъерошив волосы Цезаря.
— Прекрасно, тогда ты можешь убить акулу.
— Ура! — Цезарь вскочил, и Киан поймал его сзади за шорты, дернув обратно на песок, прежде чем он успел убежать.
— Еще одну минуту. И тебе также нужно извиниться перед Роуэном, — строго сказал Киан, от этого свирепого выражения его лица у меня все затрепетало внутри.
Цезарь застонал, бросаясь на песок. Я подумала, что наше семейное фото сегодня будет интересным. Я не думала, что у нас была хоть одна, где мы бы все выглядели презентабельно. Сэйнт ненавидел это, но мне это чертовски нравилось. Мои дети выглядели дикими, как волчата, которыми они и были. И я гордилась этим больше всего.
Бо заснул, и я стянула с него одеяло, уложила в кроватку, которая стояла в тени рядом со мной, и обнаружила, что мое платье теперь было мокрым от молока.
— Черт возьми, — пробормотала я, пытаясь вытереть это, но это было бесполезно. — Мне лучше переодеться.
Блейк кивнул, когда я встала.
— Позови именинника, раз уж ты здесь. — Он ущипнул меня за задницу, когда я проходила мимо него, и Роуэн потянулся, чтобы попытаться сделать то же самое.
— Ты прививаешь ему дурные привычки, — пропела я, и Блейк ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо.
— Давай я расскажу тебе о маленьком словечке под названием «согласие»… — Прошептал Блейк.
Роуэн наклонил голову вперед и ударил его головой в лицо, а я фыркнула от смеха, оставив его разбираться с этой драмой, и вошла в Храм через широко открытые стеклянные двери.
Я взбежала наверх и схватила белый сарафан, сменив им свой испорченный синий, прежде чем спуститься обратно на кухню. Звук открывающейся входной двери заставил мое сердце подпрыгнуть, и я побежала трусцой по коридору. Из его музыкальной комнаты до меня донеслось позвякивание пианино Сэйнта, прекрасное произведение наполнило дом.
Я добралась до прихожей как раз в тот момент, когда Нэш вошел внутрь с Эм Джеем на руках, выглядевшим как мини-версия нас с ним. У него были ярко-светлые волосы и голубые глаза, сиявшие, как сапфиры, кожа глубокого золотистого цвета. Я подбежала к Нэшу и своему двухлетнему малышу, крепко прижала их к себе и поцеловала мужа в губы.