— О, ради лиса, Киан, — выплюнул Сэйнт, даже сейчас придерживаясь своего правила не ругаться матом в присутствии детей, что было слишком мило.
— С Днем Рождения, брат. — Киан ухмыльнулся.
— Ты язычник, на тебе даже рубашки нет. Что это за деревенское мероприятие?
Киан рассмеялся, вставая, потянув Сэйнта за собой и хлопнув его по плечу. Внезапно с пляжа прибежал Роуэн с палкой, его каштановые волосы торчали во все стороны, когда он с ревом бросился на Цезаря.
— Вау, вау! — Я подняла Роуэна с земли, вырывая палку из его удивительно сильной хватки, прежде чем он успел насадить на нее своего брата.
В этот момент раздался звонок в дверь, и мое сердце взволнованно забилось.
— Это, должно быть, Мила, — сказала я с усмешкой.
— Оуп! — Взволнованно воскликнул Роуэн.
— Да, детка, Хоуп тоже здесь, — сказала я, удивленная, что он помнит их маленькую девочку.
Мила и Дэнни по-прежнему жили в Секвойе, но мы навещали друг друга так часто, как только могли. Хоуп была того же возраста, что и Роуэн, и они понравились друг другу, когда виделись в последний раз несколько недель назад.
Я несла Роуэна к двери, пока Сэйнт пытался уговорить Киана надеть рубашку, улыбаясь про себя безумию этой вечеринки. Я открыла дверь, и Мила с визгом вбежала в комнату с Хоуп на руках, обе в бледно-желтых летних платьях, которые подходили друг другу.
— Привет, девочка! — Мы заключили друг друга в объятия, целуя деток друг друга, прежде чем я отступила, чтобы впустить их, и тоже обняла Дэнни.
— Здесь так тепло, — сказал Дэнни с усмешкой, затем прошептал мне: — Я пытаюсь убедить Милу, что нам тоже следует переехать сюда, но она не ведется.
— Продолжай пытаться, — сказала я с усмешкой, и мы все направились через дом к пляжу.
Мы заняли места на шезлонгах, и вскоре прибыли Купер с Кристиной, которые суетились с детьми, пока я общалась с Милой и Дэнни.
При первой же возможности Нэш отправился за тортом Сэйнта, озорно подмигнув мне и направляясь на кухню.
Сэйнт сидел в шезлонге рядом со мной, улыбаясь и наблюдая, как дети играют с Купером и Блейком. Бо все еще безмятежно спал в кроватке между нами, и Сэйнт просунул в нее руку, рассеянно перебирая пальцами волосы нашего младшенького.
Когда Мила и Дэнни ушли играть с детьми, я достала из-под стула один из подарков Сэйнта, завернутый в блестящую серебристую оберточную бумагу, и протянула ему.
— Я принесла тебе это.
Он приподнял бровь, взяв ее и осторожно развернул обертку вместо того, чтобы разорвать.
— Это что-то, что я могу открыть перед детьми? — пробормотал он.
Я засмеялась, кивая.
— Хотя, возможно, они попытаются украсть это у тебя.
— Ну, это не значит, что это подходит для них. Помнишь, на прошлое Рождество Эм Джей нашел тот новый фаллоимитатор, который я тебе купил, и использовал его как жевательную игрушку?
— Сэйнт, — прошипела я, взглянув на родственников мужа, когда из меня вырвался смех.
Он ухмыльнулся, как дьявол, затем открыл подарок и достал фигурку Боевика, которая была точно такой же, как та, что, по его словам, была у него в детстве. Ту, которую Трой забрал у него. На нем была машинка и пистолет, а на коробке я написала имя Клайв и поцелуй.
Его глаза расширились, а губы приоткрылись.
— Ты купила мне Клайва? — Он посмотрел на меня с обожанием, когда я улыбнулась.
— Ага. Он тебе нравится?
Он кивнул, у него перехватило горло, когда он уставился на это.
— Да, Сирена, это прекрасно. Спасибо.
Хоуп вскрикнула, когда Эм Джей высыпал ведро песка ей на голову, а Роуэн набросился на него, как маленький зверек. Прежде чем он успел нанести первый удар, Блейк подбросил его в воздух и сурово посмотрел на него, в то время как Мила смеялась, вытряхивая песок из волос своего ребенка.
Эм Джей убежал с места преступления, солнце сверкало на его золотистых волосах. Он подбежал к Сэйнту, который посадил его к себе на колени, казалось, совершенно не заботясь о том, что он весь в песке, и поцеловал его в лоб.
— Ты такой мягкотелый, — поддразнила я, протягивая руку, чтобы погладить пухлую ручку Эм Джея. Он был таким чертовски мягким.
— С Днем Рождения тебя, — начал петь Нэш, и мы все присоединились к нему, когда Киан выбежал в белой рубашке, надетой задом наперед, «чистая приманка для Сэйнта». Он был таким засранцем. Почему мне это так нравилось?
Все присоединились к пению, в то время как Сэйнт застыл на своем месте, презирая этот обычай, поскольку все пели фальшиво и уставились на него. Но детям это нравилось, и он согласился ради них.