– Ты сам ей все скажешь, – успокаивал сына Фердинанд.
– Отец, ты не должен грустить из-за меня. Я буду в самом счастливом и радостном месте. Беспокойся лучше о тех, кого я покидаю. Утешь мать и позаботься о Маргарите. Она ведь еще так молода и не вполне знакома с нашими обычаями. Я очень люблю ее. Позаботься о ней… и о нашем ребенке.
– О вашем ребенке?!
– У Маргариты будет ребенок, отец.
Фердинанду не удалось скрыть радость, которая осветила его лицо. Хуан заметил ее и все понял.
– Вот видишь, отец, – произнес он, – если я уйду от вас, то оставлю вам утешение.
Ребенок! Это решительно меняет дело. Почему же они не сказали ему об этом раньше? Положение не настолько безнадежно, как он опасался, если Маргарита носит в своем чреве наследника Испанской короны и наследника дома Габсбургов.
На мгновение Фердинанд совершенно забыл о том, что сын может умереть.
Но сейчас, когда король находился в своих покоях, он думал о Хуане, о своем милом сыне и о том, что Изабелла души не чаяла в «ангеле». Хуан никогда не вызывал у них никаких тревог и беспокойства, если не считать его здоровья. Образцовый, вежливый и послушный сын.
Фердинанд понял, что даже мысли о наследнике, которого носила Маргарита, не смогли бы возместить ему потерю сына.
Что он скажет Изабелле? Он с нежностью подумал о жене, которая так сильно и преданно любила свою семью. Как он сообщит ей ужасное известие? Она горько плакала, когда уезжала Изабелла, она постоянно беспокоилась о Хуане, находившейся во Фландрии. Теперь она думала о том, что ей придется разлучиться и с Марией, и с Катариной. Если Хуан умрет… как он сообщит ей об этом?
Раздался стук в дверь. Фердинанд вскочил и рывком распахнул ее.
Вошедший не успел заговорить, а король уже знал, что тот скажет.
– Доктора полагают, что вам следует пойти к постели принца, чтобы попрощаться с ним, Ваше Величество.
Фердинанд молча кивнул.
Хуан возлежал на подушках. На его губах играла еле заметная улыбка. Маргарита стояла на коленях подле кровати, уткнувшись лицом в ладони. Она была такой же неподвижной, как ее покойный муж.
Фердинанд смотрел в лицо своей невестки. Теперь она выглядела старше той девочки, которая всего несколько месяцев назад вышла замуж за Хуана. Сейчас ее лицо ничего не выражало.
– Дорогая, есть ребенок, ради которого надо жить, – мягко проговорил Фердинанд.
– Да, – ответила Маргарита. – У меня родится ребенок.
– Мы будем очень заботиться о тебе, моя дорогая дочь. Давай же утешим друг друга. Я лишился лучшего из сыновей, ты – лучшего из супругов. Твоя стойкость вызывает у меня восхищение, Маргарита, и я не знаю, как сообщить ужасное известие его матери.
– Она захочет как можно скорее узнать правду, – спокойно проговорила Маргарита.
– Эта весть убьет ее. Она ведь думает, что у него всего лишь небольшая лихорадка. Да, я должен ей сообщить обо всем как можно осторожнее. Сейчас я напишу, что Хуан болен, а ты ждешь ребенка. Две новости – одна хорошая, другая плохая. Во втором письме я напишу, что состояние Хуана вызывает опасение. Видишь ли, я собираюсь подвести ее к ужасной новости постепенно. Это единственный способ помочь ей перенести горе.
– Ее сердце будет разбито, – прошептала Маргарита, – хотя иногда мне кажется, что она намного сильнее любого из нас.
– Нет. Она просто женщина… жена и мать. Она самозабвенно любит всех своих детей, но Хуан был ее любимчиком. Он был ее сын, наследник всего, за что нам пришлось бороться. – Внезапно Фердинанд закрыл лицо руками. – Просто не знаю, как она переживет такое потрясение!
Маргарита не слышала его. Ее охватило какое-то оцепенение… она мысленно убеждала себя, что это не реальность, а ночной кошмар. Вот она проснется и обнаружит себя в объятиях Хуана, они встанут с ложа, вместе подойдут к окну, чтобы посмотреть на залитый солнцем патио. А потом снова будут скакать на лошадях среди ликующих толп по улицам Саламанки. Она рассмеется и скажет: «Хуан, ночью мне приснился скверный сон. Приснилось самое худшее на свете, что могло бы выпасть на мою долю. И вот теперь я проснулась, и скачу на коне в лучах солнца и так рада, что жива, потому что понимаю, сколь необычайно счастлива моя жизнь с тех пор, как у меня появился ты».
Фердинанд начал действовать, и почувствовал себя несравненно лучше. Едва успев отправить двух посланцев, он позвал к себе секретаря и приказал:
– Пишите: Ее Величеству королеве. Ужасное несчастье приключилось в Саламанке, – начал диктовать он. – Его Величество король скончался от лихорадки.
Секретарь прекратил писать и уставился на Фердинанда.
– Ты смотришь на меня так, будто думаешь, что я сошел с ума. Нет, это не сумасшествие. Я в здравом уме. Рано или поздно королева узнает о кончине принца. Понимаю, как это известие подействует на нее и думаю, что таким вот образом могу смягчить ужасный удар. Она получит два моих письма, в которых будет говориться о недомогании нашего сына. Я что есть духу помчусь к ней. Впереди себя пошлю гонца с сообщением о моей смерти. Для нее это будет самым страшным ударом, какой она сможет вынести. Когда она преодолеет ужас от полученного известия, я предстану перед ней. Она будет настолько счастлива при виде меня, что это смягчит удар от известия о смерти сына.
Секретарь почтительно склонил голову. Он усомнился в мудрости поведения Фердинанда, но не мог критиковать действия своего короля. Вскоре вместе с письмом он выехал из Саламанки.
Изабелла произнесла последние напутственные слова дочери и Эммануилу; инфанта Испании, а теперь королева Португалии вместе со своим мужем и свитой отправилась в путь до Лиссабона.
До чего же она устала! Она стала слишком стара для таких длительных путешествий, а расставание с дочерью привело ее в уныние. К тому же ее страшно беспокоили известия о Хуане, которые просачивались из Фландрии. И вот теперь ее Ангел захворал.
Прибыло первое послание. Маргарита ждала ребенка. Это известие обрадовало королеву, но в письме еще говорилось, что Хуан себя неважно чувствует. Здоровье детей постоянно беспокоило Изабеллу, а двое ее старших были болезненными. Королеву очень волновал кашель Изабеллы; Хуан же всегда отличался слабым здоровьем. Но больше всего Изабеллу беспокоило психическое состояние Хуаны – настолько, что она меньше, чем следовало, интересовалась физическим состоянием старших детей. Мария с Катариной были очень здоровыми девочками – они родились в более стабильные и спокойные времена.
Второе письмо пришло почти сразу вслед за первым. Оказалось, что состояние Хуана более серьезно, чем считали вначале.
– Я поеду к нему, – сказала королева. – В такое время я должна быть рядом с ним.
Она приказала слугам готовиться к поездке в Саламанку, но неожиданно прибыл еще один гонец.
Письмо, которое он привез, потрясло и удивило ее. Фердинанд… умер! Это невозможно. Он был полон здоровья и жизненных сил. Ведь заболел Хуан. Изабелла не могла себе представить Фердинанда иначе чем живым.
– Быстрее! – закричала она. – Нельзя терять ни минуты! Я должна как можно скорее ехать в Саламанку, чтобы увидеть, что на самом деле там приключилось!
Фердинанд! Ее сердце обуревали странные смешанные чувства, она терялась в догадках и с трудом могла собраться с мыслями.
Возможно, произошла какая-то ошибка. А не следует ли вместо «Фердинанд» читать «Хуан»?
От волнения у нее закружилась голова. Если Хуан умер, ей больше незачем жить. Он был ее любимым сыном, которого она хотела всегда иметь рядом с собой, пока жива. Ее единственный сын, ее любимый Ангел! Он не мог умереть. Это было бы слишком жестоко!
Она перечитала письмо еще раз. В нем ясно сказано, что умер король.