– Только не волнуйтесь, – сказал Мейсон. – Я рассказываю все это только для того, чтобы вы знали об этом. А потом мы с вами все это обсудим... Итак, Максин Эдфилд опознала вас в нанятой мной оперативнице. Женщина похожа на вас и к тому же получила от меня инструкции, как ей необходимо держаться. Результат был довольно неожиданный. Максин заявила, что рассказала только правду. Утверждала она и то, что оперативница – это вы, Элен Калверт, которая когда-то была ее подругой, поверявшей ей все свои тайны. А потом, когда выяснилось, что опознание личности ею было произведено неверно, все другие ее показания тоже потеряли значение... И вот теперь вы приходите в мой офис. Если Гарланд и Дейтон все еще продолжают следить за моей конторой, в надежде, что здесь появитесь вы, они вас наверняка опознают.
– Ну и пусть! – заявила она. – Я больше не намерена скрываться. Я буду бороться.
– Бороться? – спросил Мейсон. – За что бороться?
– За два миллиона моего сына.
– Это что-то новенькое, – заметил Мейсон.
– Женщина имеет право изменить свое намерение.
– А что именно заставило вас это сделать?
Элен Эддар открыла сумочку и вынула оттуда газетную вырезку.
– Это статья из «Гловервиллской газеты», – сказала она.
Мейсон взглянул на заголовок:
«Недвижимое имущество Хаслетта оценивается в два миллиона долларов».
– Разве вы этого не знали раньше? – спросил он, подняв глаза на собеседницу.
– Нет... Я знала только, что Хармен Хаслетт был главой фирмы и главным держателем акций, но я не думала, что дело за двадцать лет может так вырасти. Судя по всему, это сейчас довольно крупная фирма.
– Вы понимаете, чем это может обернуться для вас? – спросил Мейсон. Если вы будете претендовать на наследство, вас обвинят в обмане и лжесвидетельстве, имя вашего сына будет склоняться в суде и... Он знает, что вы его настоящая мать?
– Сейчас уже знает, – ответила она. – Я говорила с ним. Объяснила ему все как есть, и это оказалось много легче, чем я думала, потому что женщина, которую он считал своей матерью, часто бросала ему в лицо реплики, вызывающие известные подозрения.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
– Возможно, что вы очень ловкая женщина, – наконец сказал он, которая работает вместе с молодым человеком – ведь миллионы Хаслетта стоят этих трудов.
– Значит, вы считаете меня авантюристкой?
Мейсон задумчиво сказал:
– Я просто не знаю, что и думать. Это дело получается чересчур драматичным и странным. И в данный момент я не могу ничего утверждать, только высказываю свои сомнения. И не забывайте, что я вас больше не представляю как адвокат. Вы сами отказались от моих услуг, а сейчас пришли ко мне с довольно сложным планом. Вот я и высказал вам свои сомнения.
– Я не могу укорять вас за это, мистер Мейсон, – ответила она. – И понимаю теперь, что вела себя глупо. Я должна была во всем положиться на вас.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – В таком случае расскажите мне, как все было на самом деле. И имейте в виду, что я выслушаю вас не как ваш адвокат, а как человек, который должен решить, сможет он стать вашим адвокатом или нет. Итак, что в вашем рассказе было правдой?
– Все... все, что я вам рассказывала – правда! – воскликнула она. Просто кое-что я утаила от вас.
– У вас был сын?
– Я приехала сюда почти двадцать лет назад, – начала она. Беременная и в отчаянном положении, но с кое-какими деньгами. Работать в прежней должности я не могла, так как у меня не было рекомендации. Поэтому мне оставалось идти либо в прислуги, либо в няньки. Я поместила объявление в газете и на него откликнулась некая миссис Байрд. Я отправилась к ней и переговорила. У них не было большого достатка, но у мистера Байрда была хорошая репутация, и он имел постоянное место работы. Детей у них не было. Я начала работать у них, и спустя некоторое время миссис Байрд заметила, в каком положении я нахожусь. Мне пришлось поделиться с ней своими невзгодами, и я сказала, что буду работать у них до тех пор, пока способна на это. А потом отправлюсь в дом для незамужних матерей и там разрешусь от своего бремени. Она отнеслась ко мне дружелюбно и с сочувствием. Спросила, думала ли я об аборте, и я ответила, что думала, но отказалась от этой мысли. В тот день мы больше ни о чем не говорили, но несколько дней спустя она снова вернулась к этой теме и сказала, что долго обсуждала этот вопрос со своим супругом, и они пришли к выводу, что смогли бы усыновить моего ребенка, но некоторые юридические положения препятствуют этому. И вот миссис Байрд нашла выход из положения. Она расскажет своим друзьям и знакомым, что забеременела. Мистер Байрд останется в Лос-Анджелесе и будет продолжать работать, а мы отправимся в Сан-Франциско. В больнице я запишусь под именем Белинды Байрд и рожу своего ребенка, которого зарегистрируют как ребенка Белинды Байрд и Августа Лерса Байрда. Вот, собственно, и все, что нам предстояло сделать. Через некоторое время после рождения ребенка мы вернемся домой, я останусь работать у них, а они будут воспитывать моего ребенка как своего собственного. Единственное, о чем они просили меня, это никогда и никому не рассказывать правды.