– Скажем, сегодня в восемь вечера?
– Хорошо, сегодня в восемь, – согласился Мейсон. – И должен предупредить, что за вами могут следить по дороге отсюда. Вы совершили ошибку, приехав в мою контору, и теперь можете попасть в ловушку. Кстати, вы приехали на машине?
– Нет, на автобусе.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – В таком случае и уезжайте на автобусе. Доезжайте на нем до такой стоянки такси, где будет находиться только одна машина, даже если для этого вам придется колесить по всему городу на автобусе...
– А потом? – спросила она.
– Потом вы пересядете в такси, – сказал Мейсон. – И обязательно убедитесь в том, что за вами никто не следует. Возвращайтесь домой окружным путем. И последнее. Сегодня вечером мы с Деллой Стрит будем курсировать в машине по бульвару Ла-Бри в Голливуде. Ровно в восемь мы подъедем к тротуару на углу Беверли-стрит. Ждите нас там. Как только машина остановится, вы сядете в нее и после необходимых мер предосторожности мы отправимся к Агнес Берлингтон.
– А если за нами будут следить?
– Это уже моя забота.
По-королевски величаво Элен поднялась с кресла, протянула Мейсону руку и сказала:
– Большое вам спасибо, мистер Мейсон. Благодарю вас за деликатность и за все, что вы сделали для меня.
С этими словами она повернулась и вышла из кабинета.
Секретарша и адвокат обменялись взглядами.
– И что ты думаешь? – спросила она.
Мейсон покачал головой.
– Это один из тех случаев, – ответил он, – когда женщины выдумывают версию, которая выглядит вполне приемлемой. Но есть еще показания Максин Эдфилд, которые полностью противоречат всему, что мы здесь выслушали. И у нас имеется еще эта медсестра, которая раньше шантажировала клиентку, но теперь, судя по всему, может дать показания в ее пользу. Вот и все.
– И еще два миллиона долларов.
– Да, два миллиона... И ко всему этому надо приплюсовать прожженного адвоката, представляющего интересы другой стороны, частного детектива, которого тоже не назовешь дураком, и представителя фирмы, призванного улаживать щекотливые дела, довольно умного и опытного. И если уж мне придется выступать против такого букета, я должен быть уверен в правдивости моей клиентки. Одного ее аристократического вида мне явно недостаточно.
– Где мы с тобой встретимся? – спросила Делла.
– Я думаю, нам лучше и не расставаться, – ответил Мейсон. – Мы сейчас вместе поужинаем, а потом отправимся на встречу с нашей клиенткой в Голливуд.
9
Ровно в восемь часов Мейсон подвел свою машину к тротуару. Элен Эддар вынырнула из темноты, пересекла тротуар и проскользнула в машину адвоката.
– Вы приехали на такси? – спросил тот.
– Да.
– За вами не следили?
– Нет.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Итак, куда мы едем?
– Поезжайте вниз по Ла-Бри, а потом сверните направо. Я не была в этих местах уже полгода, но думаю, что не заблужусь.
– В каком доме она живет?
– В одном из тех домов, которые рассчитаны на две семьи и состоят из двух флигелей. Агнес Берлингтон занимает западную половину. Перед домом садовый газон и дорожка, усыпанная гравием.
– И когда вы были там последний раз?
– Думаю, месяцев шесть назад.
– Зачем вы туда ездили?
– Как всегда, чтобы купить ее молчание и увериться в том, что она будет молчать.
– И вы дали ей денег?
– Да... В долг.
– А вы учитываете тот вариант, что теперь она может отказаться говорить? – спросил Мейсон.
– Вы намекаете на то, что и за показания она захочет получить деньги?
– Да.
– Значит, сперва я платила ей за то, чтобы она молчала, а теперь буду платить за то, чтобы она заговорила?
– Платить вы не будете, – возразил Мейсон. – Вы не имеете права это делать.
– Почему?
– Потому что противная сторона в этом случае сумеет доказать, что ваша Агнес – подкупленная вами лжесвидетельница. В подобных случаях нельзя оплачивать свидетельские показания.
– Что же нам делать? – вскинула брови Делла Стрит.
– Мы просто припугнем ее, – сказала Элен Эддар, а когда Мейсон сделал поворот, добавила: – Это неплохая мысль. Думаю, что нам удастся получить у нее признание.
Несколько кварталов они проехали в молчании, затем Элен Эддар попросила:
– Сверните еще раз направо. Проезжайте два квартала, а затем... Нет, нет, минутку, я ошиблась! Надо проехать три квартала, а потом свернуть налево. Дом стоит с правой стороны, в нем два флигеля. Агнес Берлингтон живет в западной половине.
Вскоре Мейсон подвел машину к тротуару.
– Вы можете проехать по подъездной дорожке к самому дому, – сказала Элен Эддар.
– Уж больно грязная эта дорожка, – ответил Мейсон. – Видите, здесь недавно уже побывала машина и оставила глубокие следы. Лужайка имеет небольшой уклон от дома к шоссе и влага с газона просачивается на гравиевую дорожку. Лучше оставим машину здесь и пройдем пешком.