- Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, - сказала она.
- И в то же время корректен.
Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза:
- Да, и корректен... Я пытаюсь защитить его - моего мальчика...
- Значит, это сын? - спросил Мейсон.
- Да, сын... И я хочу защитить его.
- От кого?
- От его отца.
- Ребенок имеет право на отца, - сказал Мейсон.
- Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной, предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.
- Вы не хотите, чтобы он узнал, что он - внебрачный ребенок.
- Частично - да.
- Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, сказал Мейсон.
Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.
Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.
- Не пытайтесь загнать меня в угол, - сказала она.
- Я и не думаю этого делать, - сказал Мейсон. - Мне просто необходима информация, чтобы я мог помочь вам.
- Хорошо, - сказала она. - Я расскажу вам еще кое-что. Я была молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.
- Но вы этого не сделали, - сказал Мейсон.
- Да, я этого не сделала, - ответила она. - Я, правда, убежала из дома, но поступила на работу.
- На какую?
- Нанялась в прислуги.
- Ну, и дальше?
- Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Она жила вдвоем с мужем, детей у них не было и они собирались усыновить ребенка. Вот эта женщина и предложила мне, что когда придет время рожать, мы отправимся с ней в Сан-Франциско, я лягу в больницу под ее именем, и когда ребенок родится, свидетельство о рождении будет выдано на ее имя. Они обещали относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.
- Вы так и поступили? - спросил Мейсон.
- Да, я так и поступила.
- И ребенок считает их своими родителями?
- Да.
- А вас он знает?
Элен Эддар допила коктейль.
- Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, - сказала она. - Я и так рассказала вам вполне достаточно, чтобы объяснить свою позицию. И теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии оплатить ваш гонорар и хочу лишь, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда не нашли меня.
- Точнее говоря, чтобы эти люди никогда не нашли вашего сына?
- Это одно и то же.
- Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того, как умер его отец? - спросил Мейсон.
- Думаю, что да.
- Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?
- Возможно.
- А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование.
- Он мог бы дать ему блестящее образование и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и трудности адаптации с лихвой перекрыли бы ему все возможные преимущества.
- Но если предположить, что отец мальчика внезапно умрет? - спросил Мейсон.
- Ну и ну! - сказала она. - Видимо, опытные адвокаты всегда затрагивают самые больные места. Дело в том, что фактический отец мальчика в настоящее время холост и не имеет детей, но у него есть два сводных брата, не работающих в фирме, и если он умрет, не оставив завещания, то они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка - пусть даже внебрачного, ситуация изменится. Если человек оставляет завещание, в котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку... Короче, в этом случае его братья останутся, как говорится, при своих интересах.
- А что это за люди? - спросил Мейсон.
- Это не имеет значения... Да я и не знаю их. Но вы должны понять, что произойдет в этом случае, - она отодвинула бокал. - Больше ничего я не могу сказать вам, мистер Мейсон. Ваша задача заключается только в том, чтобы оградить меня и моего сына от всяких поползновений извне. Пусть друге считают, что меня не существует. А отцу желательно дать понять, что сын его умер.
Мейсон медленно покачал головой.
- Вы не согласны?
- У вашего ребенка есть определенные права.
- Я - его мать.
- Но у него есть и отец.
- Он недостоин называться отцом.
- Достоин или недостоин, - ответил Мейсон, - но у него тоже есть права. И у ребенка есть права. Скажу я вам и еще кое-что: я попытаюсь сделать все, чтобы они не нашли вас, во всяком случае, в настоящее время, но я не собираюсь делать для вас что-либо идущее вразрез с моей совестью.
- Меня это не устраивает, - сказала она.
- А меня это мало беспокоит, - ответил Мейсон. - Вы заплатили мне двадцать долларов, так что вы мне ничего не должны, и я вам тоже. Можете подыскать себе другого адвоката.
- Но ведь вы истратили на меня гораздо больше... Наняли детективов...
- Это не должно вас беспокоить, - ответил Мейсон. - Считайте это моим вкладом в дело.
Она на мгновение задумалась, а затем отодвинула свое кресло.
- Как адвокат вы должны сохранить в тайне все, что я вам рассказала. И вы не имеете права разглашать что-либо, касающееся этого дела. Я не знаю, сколько денег вы истратили на детективов, но я вам могу дать сейчас двести долларов. Вот они... Возьмите. И можете считать, что вы закончили это дело или, что это дело закончено для вас. Думайте, что хотите. Чем больше я наблюдаю за вами, тем больше прихожу к выводу, что вы чертовски совестливы, а в этом деле есть еще факты, о которых вы ничего не знаете... И я не буду вас больше задерживать. Я не голодна. Вернее, у меня пропал аппетит. Всего хорошего!