Фаолин закончил выкладывать продукты и посмотрел на меня.
— Твой отец сказал, что ты почти ничего не ешь с момента возвращения домой.
— Да?
Я бросила на папу укоризненный взгляд. Он пробыл у двери не так долго, чтобы обсудить мои пищевые предпочтения, а это означает, что он переговорил с Фаолином до его внезапного визита.
Папа прислонился плечом к стене, выглядя при этом ничуть не раскаявшимся.
— У тебя особые пищевые потребности, которых раньше не было, а я не знал, что именно надо купить.
— Фейри могут есть человеческую пищу, — напомнила я им.
— Да, но нам также требуется питательная ценность своей еды, — Фаолин поднял фрукт, чем-то напоминающий удлинённую розовую грушу. — Тебе проще всего будет переварить фрукты и сок, пока твоё тело не приспособится к переменам. Можешь поесть фейского хлеба, но только маленькими порциями поначалу.
— Что? И никакого стейка из крукка? — съязвила я.
Крукки были главным источником мяса в мире фейри. Они выглядели как сморщенная версия мохнатого мамонта и их выращивали как домашних, прямо как у нас скот.
Фаолин издевательски улыбнулся мне.
— Можешь поесть и крукка, если хочешь, чтобы он вышел через час.
Я скривила лицо.
— Я обойдусь говядиной.
— Если только ты включаешь в свой ежедневный рацион достаточно фейской еды, — он обвёл рукой еду. — Всё это ты можешь купить на местном фейском рынке, ну или мы принесём всё, в чём ты нуждаешься.
— Спасибо, — без особого энтузиазма ответила я.
— Тебе что-нибудь ещё нужно? — спросил он.
«Да. Я хочу знать, почему не Лукас принёс мне еду, и почему он единственный кто не звонит мне», — подумала я, но ответила:
— Нет.
— Тогда я пойду.
Папа отошёл в сторону, пропуская Фаолина.
— Спасибо, что зашёл. Мы благодарны за всё, что ты и твои друзья сделали для нас, и когда моя дочь вновь обретёт свои манеры, она скажет то же самое.
Я свирепо посмотрела на папу.
О чём он вообще? Я благодарила их. Разве нет?
— Не за что, — сказал Фаолин.
Он стоял ко мне спиной, но нельзя было не услышать нотки смеха в его голосе. У двери он снова повернулся ко мне.
— Не думай, что твой новый статус означает, что ты больше не должна тренироваться. Мы возобновим тренировки, как только ты восстановишь силы.
— Ох, радость-то какая. Не могу дождаться.
— Как и я, — он сверкнул коварной улыбкой. — Скоро увидимся, Джесси.
Папа прошёл со мной обратно в кухню.
— Было мило с его стороны принести тебе еду.
— Ну, самый настоящий бойскаут.
Я открыла бутылку сока и понюхала. Это был тот же самый напиток, что пил Фарис. Я закрутила крышку и поставила его в холодильник, а потом взяла корзину для фруктов с полки.
— Ты ничего из этого не будешь есть? — спросила папа, когда я закончила складывать фрукты.
— Я не голодна.
Я взяла свою чашку и тоскливо посмотрела на неё, а потом вылила кофе в раковину. Сполоснув чашку, я поставила её сушиться.
— Что ж, полагаю, я сэкономлю кучу денег на кофе.
Папа подошёл ко мне, положил руку на плечи и легонько стиснул их.
— А вот и Джесси, которую я знаю.
Я вздохнула.
— Прости, со мной было крайне сложно ужиться на этой неделе.
— У тебя веское оправдание, так что я позволю тебе легко отделаться…
Под нашими ногами завибрировал пол, и грохочущий звук наполнил воздух, словно над нашим зданием пролетел самолёт. Я уцепилась за папу. Окна задребезжали, и по всей улице запищали автомобильные сигнализации.
Всё прекратилось столь же быстро, как и началось. Мы с папой уставились друг на друга в ошеломляющей тишине.
Я была первой, кто нашёл свой голос.
— У нас только что было землетрясение?
ГЛАВА 2
Прежде чем папа успел ответить, моё внимание привлекли вспышки разноцветных молний за окном. Я подбежала к окну и, подняв глаза к небу, увидела уже знакомое мне световое представление. Это было не землетрясение. Это был фейский шторм. Только на этот раз он разразился над сушей, а не над Гудзоном.
Неожиданно статика поползла по моей коже, и я съёжилась. Это что-то новенькое и не особо приятное. Стряхнув с себя это ощущение, я сказала:
— Пап, иди, посмотри на это.
— Джесси!
Нотка тревоги проскользнула в папином голосе, и я резко повернулась к нему. Или точнее попыталась. Немного сложно поворачиваться, когда ты внезапно стал невесомым и паришь над полом.
— Какого хрена?
Я попробовала ухватиться за оконную раму, но не смогла. Меня сносило в сторону, как гелиевый шарик. Я слегка ударилась головой о потолок, накрыла голову руками, защищая, и постаралась скрыть панику в своём голосе:
— Пап?
Не успел он сделать и пару шагов, как дверь распахнулась, и в комнату вломился Фаолин, словно предполагал, что на нас кто-то напал. Он резко остановился, и его серьёзное выражение лица расслабилось, сменившись весельем от вида моего затруднительного положения.
Я зыркнула на него волком.
— Не стой просто так. Помоги мне спуститься.
Подойдя ко мне и положив руки на мою талию, он издал звук, подозрительно похожий на смех. Бледно-голубая магия потекла из его пальцев, и неприятное покалывание исчезло. Секундой позже гравитация взяла верх, и я приземлилась на пол.
— Спасибо, — сказала я, слишком обрадовавшись своему возвращению на твёрдую поверхность, чтобы переживать из-за его ухмылки. — Что это было?
Он отступил и окинул меня взглядом.
— Твоё тело отреагировало на шторм. Люди не чувствуют энергетику шторма. Фейри чувствуют, но на нас она не влияет. А вот ты, считай, новорождённая и едва ли развила свою магию. Поэтому восприимчива к ней.
— Отлично, — пробормотала я. — Надеюсь, в следующий раз я не окажусь на улице во время шторма, иначе я буду первой фейри на орбите.
Фаолин в прямом смысле усмехнулся.
— Думаю, мы можем дать тебе кое-что, что ты надевала бы, выходя на улицу. Это поможет тебе подавить магию, пока ты не сможешь её контролировать.
— Типа притупляющих чар? — спросил папа.
Фаолин кивнул.
— Мы не можем наложить чары на Джесси, но она вполне сможет носить что-то на себе. Это позволит ей чувствовать другую магию и в то же время не реагировать на неё.
Папа сложил руки на груди.
— Я думал, что штормы должна были стать слабее теперь, раз уж ки'тейн вернули в мир фейри.
— Это длится дольше, чем мы предполагали, — сказал Фаолин.
Зазвонил его телефон, и он отошёл, чтобы ответить на звонок.
— Не могу дождаться, чтобы узнать, как Агентство будет пытаться интерпретировать это для общественности.
Я выглянула из окна и увидела, что свечение на небе исчезло. Шторм на Гудзоне был выдан за чёртово торнадо, которое произошло в то же самое время, что и полярное сияние. До сих пор не могу поверить, что люди купились на это объяснение.
— Сомневаюсь, что они смогут, — папа повернулся в сторону коридора. — Пойду, проверю Финча и Аислу. Вернусь через пару минут.
Теперь, когда я осталась наедине с Фаолином, до меня донеслись обрывки его телефонного разговора.
— Она в порядке. Я был на улице, когда он начался.
Мне не надо было слышать голос человека на другом конце, чтобы предположить, кто это был. Гнев и обида овладели мной. Если Лукас так переживал обо мне, почему позвонил не мне, а Фаолину? Неужели мысль поговорить со мной была ему настолько отвратительна?
Фаолин закончил разговор и посмотрел на меня.
— Сегодня кто-нибудь из нас принесёт тебе защиту. Вероятней всего, это будет браслет или что-то, что можно носить на шее. А пока постарайся не выходить на улицу.
— Не пойду. Спасибо.
— Спасибо за помощь, — сказал папа, вернувшись к нам.
Мы снова попрощались, и второй раз за день Фаолин покинул наш дом. Папа спустился проверить мисс Руссо и других жителей, которые были встревожены из-за шторма. Каким бы жутким он ни был, он не шёл ни в какое сравнение с яростью того, что я пережила на пароме два месяца назад. Меня больше ошеломил весь этот полёт, чем сам шторм.