Кларисса снова расплакалась, и он начал ее нежно поглаживать.
— Это было в моих же интересах. Будучи чужаком, я мог свободно за тобой ухаживать. Король встревожился и предупредил меня, что не позволит мне с тобой играть. Я убедил его, что поводов для беспокойства нет. Внутреннее чутье никогда меня не подводило. Я всегда твердо знал, чего хочу. Я хотел тебя и знал, что однажды ты станешь моей. Я никогда еще ни в чем так не был уверен.
Ее сердце сжалось. Сейчас он спросит, почему она все это время его отвергала.
— Но мне не следовало быть таким самоуверенным. Я пригласил тебя на свидание, но ты дала мне от ворот поворот и продолжала это делать на протяжении шести лет. Пришлось воспользоваться кризисом в стране и даже прибегнуть к шантажу. — Внезапно все его тело напряглось, словно его охватила мучительная боль. Затем он осторожно разомкнул объятия и поднялся с кровати. — Но это не помогло. Ты все равно меня не приняла. — Он направился к двери. Его плечи были опушены.
Кларисса все еще чувствовала слабость, но его возмутительные слова придали ей сил.
Вскочив с кровати, она догнала его и схватила за руку.
— Что значит, я тебя не приняла? По-моему, нам было хорошо вместе, пока ты не перестал меня хотеть, узнав, что я жду ребенка.
Глядя в глаза любимой женщины, Ферруччио дал выход своей боли.
— Я имел в виду, что для тебя этот брак ловушка. Ты не хочешь моего ребенка. Ты всегда будешь считать меня ниже тебя. Ведь именно это было причиной твоего отказа в тот вечер, не так ли?
Кларисса уставилась на него с раскрытым ртом.
— Ты спятил? Думаешь, причина отказа заключалась в моем снобизме? Да как ты смеешь считать меня такой глупой и мелочной? Как ты вообще смеешь после этого утверждать, что хочешь меня?
— Я вовсе не считал тебя снобом, — смущенно пробормотал он. — Встретившись с тобой шесть лет спустя, я понял, что меня все в тебе восхищает и ты единственная женщина, которая мне нужна. Тогда ты снова меня отвергла, и я не нашел другого объяснения. В моем сердце шла бесконечная борьба между верой и сомнением, надеждой и отчаянием.
— А я еще восхищалась твоей проницательностью! Да ты слеп, как новорожденный котенок!
— И все же, почему ты продолжаешь меня отвергать?
Кларисса схватила его за плечи и начала трясти, после чего так же эмоционально объяснила ему, почему боялась поддаться своим чувствам.
Когда она закончила, он испытал огромное облегчение.
Но она всего лишь сделала паузу, чтобы перевести дух.
— А что чувствовал ты сам все то время, что считал меня такой? Злорадствовал в глубине души над глупой высокомерной принцессой, которая сама оказалась незаконнорожденной? Если так, то меня восхищает твоя сила воли. Другой на твоем месте давно бы бросил мне это в лицо. Возможно, тебе следовало это сделать. Тогда все разрешилось бы намного раньше.
Ферруччио открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему и слова вставить.
— И не смей валить все на меня. Это для тебя наш брак ловушка. Это ты не рад, что я жду от тебя ребенка. В тот день, когда об этом узнал, ты выглядел так, словно услышал свой смертный приговор.
Теперь ему все стало ясно. Он обнаружил, что дрожит так же сильно, как она.
— Я видел, как ты расстроилась, и снова начал думать, что ты меня ненавидишь, не хочешь от меня ребенка. Боже мой, Кларисса, мы оба так боялись поверить в любовь, что продолжали изводить друг друга.
Ее фиалковые глаза потемнели от переполнявших ее эмоций. Слезы, прозрачные, как бриллианты, лишь усиливали их красоту. Этот взгляд навсегда запал ему в душу.
— Значит, ты хочешь этого ребенка? И... меня? — Затем он добавил слово, которое опустил во время брачной церемонии. — Навсегда?
Кларисса бросилась в его объятия.
— Поскольку я бесконечно тебя люблю, тебе придется терпеть меня так долго.
Он крепко прижал ее к себе, и они начали обмениваться клятвами и обещаниями. Неожиданно Ферруччио усмехнулся.
— Подумать только! Следующие полвека Кастальдинией будут управлять побочный сын короля и побочная дочь королевы.
Кларисса поцеловала его и улыбнулась.
— Да уж, мы определенно друг друга стоим, дорогой.