Жёсткие губы смяли податливые мои. Язык ворвался в ротик, прошёлся по нижней губе, погладил нижние зубки, а потом начал танец с моим языком. И нет, я не сопротивлялась и даже не боролась за первенство. Зачем? Это был именно танец языков, тел, желаний, помыслов, душ…
Смешно, но мы очень долго не могли избавиться от одежды. А всё потому, что не хотели даже на пару сантиметров отстраняться друг от друга. Это оказалось самым сложным. Мои руки легко вытащили рубашку из брюк со спины, проникли внутрь. Какое же это блаженство — чувствовать под своими пальцами кожу любимого… Но мне хотелось почувствовать его вкус, провести языком по этой коже, вдохнуть его неповторимый аромат, ощутить его пряность и терпкость. И плевать, что он явно не мылся эти дни, карауля у моих покоев. От этой мысли, что всё это время он был рядом, да и всё время до этого, мне захотелось ещё большего.
Я стала дёргать рубашку, но он так крепко меня прижимал, что впереди вытащить её было практически невозможно. А вот он пока и не пытался меня раздеть. Казалось, что сам факт моего нахождения в его руках уже что-то невероятное.
Исключительно интуитивно провела пальчиками по бокам, а он вдохнул, втянув живот. Боится щекотки? Только рубашка тут же выскользнула из брюк, практически вызвав мой вскрик ликования. Я победила в войне с Анузой всего за несколько часов, но самая моя большая победа на сегодняшний день — вытащенная рубашка Ифора. Ужаснуться, что ли? Или посмеяться?
А вот оторваться от его губ было ошибкой. Сразу глупые мысли появились.
— Нам стоит остановиться…
— Не хочу, — стон на грани чувств.
— Вы не будете потом корить себя?
— Буду, если опять отпущу тебя. Ты не хо… — дрогнул мой голос.
— Милая моя, любимая, — зашептал он, целуя носик, щёки, скулы, спустился к подбородку, а потом на шею.
— Твоя, — выдыхала я, оглаживая тело любимого, перемещаясь со спины на твёрдый живот и рельефную грудь с небольшой порослью.
Ифор подхватил меня на руки.
— Последний шанс передумать, — произнёс он, так и ни сделав ни шагу в сторону спальни. А я не хотела больше оглядываться. Просто хотелось любить. Я заслужила, и пусть все, кто считают иначе, катятся лесом…
И если я думала, что Ифор такой спокойный и непоколебимый, то это лишь внешность. Под этой маской уверенности и здравомыслия скрывался такой огонь, который до самого вечера меня не отпускал. А я-то думала, что такие «мощные» мужчины — выдумка. Но оказалось, они существуют. Хотя потерю сознания от оргазма я тоже наивно считала фантазией. Ан нет. Первый раз был быстрым и нетерпеливым — а разве при таком воздержании могло быть иначе? Второй раз был более медленным и нежным, перемежающимся разговорами о совершенной нами ошибке, о том, что он теперь пожизненно мой любовник. Я шептала и убеждала его, что не любовник, а любимый мужчина, мой мужчина, которого я никому и никогда не отдам и не отпущу. Он шептал в ответ, что весь мой и чёрт с ним — с положением вне закона. И сейчас мне было этого достаточно. Он здесь, рядом…
Даже испытав наслаждение, ещё не отойдя от эйфории, мы уже вновь тянулись друг к другу. Не могли оторваться, разделиться вновь на двух человек. Нет, сегодня мы стали чем-то новым, одним цельным существом. Но и это существо должно было питаться. Мы ведь провели в постели целый день.
— Я тебя совсем замучил, прости, — тяжело вздохнул Ифор, расслышав рулады моего желудка. — Подожди немного. Я сейчас.
И под мой стон и его кривую улыбку встал — прямо как был. Обнаженный Ифор — это что-то из запрещённого. Никому, кроме меня. Но как же он красив. Сильные ровные ноги перевиты жгутами мышц, умеренная растительность ничуть не портит вид. Упругие ягодицы так приятно сжимать и гладить, пяточкам на них тоже очень удобненько. На правом бедре небольшой шрам, который он получил ещё в детстве. Спина с перекатывающимися под кожей мышцами плавно переходит из узкой талии к широким плечам. Ох уж эти плечи, на которых я оставила свои следы. И мне ни капельки не стыдно. За них так удобно держаться, мять, кусать и зализывать тут же. Руки, такие толстые, мощные. От одного их вида кажется, что ему только ломать что-то можно, но нет. Эти руки могут быть не только сильными, без труда поднимут тебя и пронесут немало, но и крепкими, нежными. А большие ладони с шершавыми пальцами… что они способны вытворять! Как идеально ложится в них грудь, будто под них выросла. А как эти подушечки пальцев рисуют узоры на моей коже, обводя самые чувствительные места…
В общем, не мужчина, а сказка. Моя личная сказка. Поэтому я подскочила на кровати, не успел он дойти до двери.
— Ты вот так собрался выйти к охране? — возмутилась я.
— Я не буду выходить. Отдам распоряжение об ужине из-за двери, — насмехался он надо мной.
— А Ююка вносить ужин будет с закрытыми глазами? Пожалей девочку. Оденься.
Сама уже накидывала халат, обходя его. Ифору ответить мне было нечего. Он действительно стал одеваться. И неужели даже это можно делать так сексуально?
— Ты собиралась идти? — улыбнулся он.
— Да. Только кто-то меня отвлекает, — посмеялась я, отворачиваясь. И действительно вышла.
— Добрый вечер, — слегка открыла я дверь, за которой оказались не только охранники, во взглядах которых мне показалось что-то странное, но и Ююка. И вот раньше у меня перед дверями стула не было. А сейчас она с него вскочила.
— Миледи, — подхватилась она, — ужин?
— Да, Ююка. Неси ужин. На двоих, — как-то застеснялась я, отводя взгляд. Вот теперь и я изменщица. Это утром и днём мне было плевать, я была счастлива рядом с любимым, а сейчас мне, мягко говоря, некомфортно.
Я прикрыла дверь в ожидании ужина, а сама не удосужилась от неё отойти. Просто стояла и думала, как быть дальше.
— У тебя такое лицо… — раздалось почти на ушко. Как он с такой комплекцией умудряется ходить настолько тихо?
— Какое? — попыталась я улыбнуться.
— Жалеешь? — нахмурился Ифор, сделав глубокий вдох.
— Что ты такое несёшь? — возмутилась я, чуть не подпрыгнув, — Никогда. Просто задумалась.
— О чём?
— О слухах. О том, что… Я так долго сопротивлялась, не желая унижать тебя статусом любовника, а теперь…
— Миле… Лена, — улыбнулся он, взяв меня за подбородок, — ещё пару часов назад кто-то убеждал меня, что не любовник, а любимый мужчина. Что-то изменилось за это время?
— Нет. Но это для меня, а для остальных будет…
— А кого ты собралась посвящать?
— А ты думаешь, что короли уже не догадались? Это если не считать, что уже несколько месяцев именно так и считали.
— Тем более. Если они уже знали и принимали то, чего не было, так зачем их разочаровывать? — усмехался он.
— Это не смешно. Я же не смогу тебе ничего дать. Ни семью, ни детей, — отвела я от него взгляд.
— Ты будешь со мной, а большего мне не нужно, — приподнял он моё лицо, возвращая взгляд на себя. А мне было так обидно за нас, что словами не передать.
— Только я, и то не полностью. Королевские дела, — скривилась я.
— Так основное уже сделано. Осталось немного.
Легко это было сказать. На деле страна оказалась в хаосе. Но это потом, а сейчас я даже поцеловать его не успела, только потянулась, как дверь отворилась.
— Можно? — тихий голос Ююки, причём она не вошла в комнату.
— Заходи. Рассказывай, — вздохнула я.
— Все относительно тихо. Его Величеству сказала, что вы решили до завтра ещё отдохнуть и не приступать к делам. Голова закружилась, — улыбалась она, хотя явно пыталась скрыть это.
— Хорошо, что короли не особо мной интересуются. Нормальные мужья выломали бы уже двери, — хмыкнула я.
— Ну, Его Величество вызывал целителя осмотреть вас. Но тот убедил его, что утром осматривал вас и велел не вставать и не перенапрягаться. И вообще снотворного дал.
— Отмазал меня Ротик. Интересно, чем мне это аукнется, — вздохнула я, не ожидая от местного целителя альтруизма.
— Он хочет стать верховным магом страны, — ответил Ифор.
— А у нас такой есть? — Моему изумлению не было предела.