Подготовив свой наряд и сварив кофе, я открыла коробку с бумагами Людмилы. Очень интересно посмотреть, что в ней находится. До прихода Миши у меня осталось некоторое время, и я освободила свёрток, оставленный мне Людой, от прозрачной плёнки. В нём был старенький потрёпанный семейный фотоальбом. На первой странице красовался портрет миловидной женщины со строгим лицом.
— Наверное, мать Людмилы. Вроде, как ничего женщина. На учительницу или директрису школы похожа, — подумала я. Здесь были фотографии каких-то людей.
— Ой, какой маленький пупсик, Люда, наверное, — на фото в профиль был снят молодой мужчина, держащий в поднятых руках маленькую девочку в кружевном чепчике и белой лёгкой распашонке.
— Отец, наверное.
Дальше лежали разные фотографии взросления Людмилы. Вот первые её шажки, вот ей годик. Всё, как и у всех. Только что-то меня настораживало в этом альбоме. Почему она его так тщательно хранила, что даже отнесла на работу и держала взаперти в сейфе? Что может быть необычного в нём? И главный вопрос: почему она оставила его мне?
Зазвонил домофон. Это за мной приехал Миша. Я открыла дверь и удалилась в свою комнату, чтобы надеть приготовленный наряд. Выйдя при полном параде из комнаты, по лицу Михаила я поняла, что он очень доволен моим внешним видом. Я накинула на плечи меховое пончо, взяла кавалера под руку и мы вышли из квартиры.
Этот ресторан мы с Мишей ещё не посещали. Каждый раз, когда он прилетает в Москву по своим делам, мы, отмечаем его приезд, посещением одного из театров. А перед отъездом он ведёт меня в ресторан, выбирая его на своё усмотрение. Этот его незапланированный приезд совпал с моим торжеством по случаю вступления в пенсионный возраст и женским днём. Но сейчас у меня было совсем не театральное настроение.
Надо сказать, театр я люблю и посещаю с удовольствием, а вот ресторанная обстановка на меня действует угнетающе. Сейчас конечно, не то, что раньше. В ресторанах тихо, красиво, иногда вкусно. Но Мишу надо уважить. Когда у него получится ещё раз посетить Россию.
Мы зашли в уютный зал, музыка располагала к тихим беседам. Михаил всегда сам просматривает меню, он давно изучил мой вкус, да и хорошо разбирается в названиях блюд. Пока он делал заказ, я осматривала помещение и людей, находившихся в зале. За столиками сидели, ворковали в основном молодые пары. Моё внимание привлёк толстенький пожилой мужчина, вальяжно развалившийся в полу-кресле одетый в шикарный дорогой костюм.
Его руку обрамлял золотой браслет с элегантными часами, а безымянный палец украшал массивный перстень. Удивляла его причёска. Обычно такой зачёс носят молодые лысеющие мужчины.
У старичка блестела лысина с небольшим остатком седых волос и идеально подстриженными висками. На затылке собранный под резинкой хвост, который лежал на его плече.
— Опять ты людей гипнотизируешь? — усмехаясь, спросил меня Михаил.
— Если судить по физиогномике, то, круглая форма головы, говорит о добродушном и покладистом характере мужчины, мягкости и миролюбии. Зачастую эти люди гурманы. Они очень любят комфорт, и бывать в хороших компаниях. Совершенно не карьеристы и не стремятся к славе. Насчёт последнего не знаю, а насчёт комфорта и хорошо покушать, скорее всего, верно, — блеснула я своими познаниями.
К мужчине подошла женщина, на которую он посмотрел неприятно масленым взглядом.
— И что она в нём нашла? Молодая, красивая со вкусом одета, — подумала я.
Оценивающе, чтобы она не заметила, я смотрела на чудесно сложенную фигуру спутницы толстячка, на её переливающееся платье с красивым кружевным «фигаро». Чёрно-смоляные волосы, удачно уложенные назад, схвачены жемчужной лентой в хвост.
— Вот фигурка, что надо! — вздохнула я, сожалея об утраченных возможностях собственной фигуры.
— У тебя лучше, — пробормотал Михаил, даже не глядя на молодую женщину.
— Не успокаивай меня. Я каждый день смотрюсь в зеркало, — Миша положил свою ладонь на мою руку.
Я отвлеклась от сидящей пары, так как нам подали рыбу с овощами под непонятным, но очень вкусным соусом и белое вино. Рыбы для меня много не бывает. И эта форель таяла во рту, а соус придавал ей необыкновенную пикантность. Глотнув вина, я подняла глаза на пожилого мужчину и тут чуть не уронила бокал на стол. Я поперхнулась от неожиданности и закашляла. Женщина, которая мне так понравилась, смотрела на меня испугано удивлённым взглядом. Только теперь я узнала её. Это была вечная спутница бабы Лизы — Маша, а рядом с ней сидел Никанор. Он держал в руках всю ту же трость с набалдашником в форме головы льва и искоса бросал на окружающих косые взгляды. Как я его сразу не узнала?