Затем она набросила на плечи ночной халат, открыла дверь своей подруге, и обе бросились в объятия друг к другу.
– Мадам, с вами не приключилось ничего плохого? – спросила герцогиня Невэрская.
– Нет, ничего, – ответила Маргарита, запахнув свой халат, чтобы не видно было следов крови на пеньюаре.
– Тем лучше! Но герцог Гиз отрядил двенадцать телохранителей, чтобы проводить меня до его дома, а мне такая большая свита не нужна, и я оставлю шестерых вам, на всякий случай. В такую ночь шесть телохранителей герцога Гиза стоят целого полка королевской гвардии.
Маргарита не решилась отказаться: она расставила шестерых телохранителей по коридору, расцеловалась с герцогиней, а герцогиня в сопровождении других шести отправилась в дом Гиза, где она жила, пока был в отъезде ее муж.
IX. Палачи
Удаляясь из покоев королевы Наваррской, Коконнас не бежал, а «произвел отступление». Что же касается Ла Юрьера, то он даже не сбежал, а со всех ног удрал. Первый удалился, как тигр, второй – как волк.
Таким образом, Ла Юрьер уже стоял на площади Сен– Жермен-Л’Озеруа, когда Коконнас еще только выходил из Лувра. Ла Юрьер, очутившись с аркебузой среди людей, бегавших туда-сюда по площади, где свистели пули, а из окон все время выбрасывали трупы, то целые, то изрезанные в куски, почувствовал непреодолимый страх и стал благоразумно пробираться к своему трактиру, но, выходя из переулка Аверон на улицу Арбр-сек, он наткнулся на отряд швейцарцев и легкой конницы, которым командовал Морвель.
– Вы что ж, уже закончили? – крикнул Морвель, сам придумавший себе прозвище – Королевский Истребитель. – Вы уже домой? А какого черта вы сделали с нашим пьемонтским дворянином? С ним не случилось ничего плохого? Было бы жаль: он вел себя отлично.
– По-моему, нет, – ответил Ла Юрьер, – надеюсь, он еще придет к нам.
– Вы откуда?
– Из Лувра, где, надо сказать, нас встретили неласково!
– Кто же?
– Герцог Алансонский. Разве он не причастен к нашему делу?
– Его величество герцог Алансонский причастен только к тому, что касается его лично; предложите ему разделаться с двумя старшими братьями, как с гугенотами, он согласится, но при условии, чтобы в это дело не путали его. А разве вы, мэтр Ла Юрьер, не собираетесь идти вместе с этими храбрыми людьми?
– А куда они идут?
– Да на улицу Монторгей; там живет один гугенотский сановник, мой знакомец, с ним жена и шестеро детей. Эти еретики ужасно плодовиты. Будет забавно!
– А сами вы куда идете?
– О! Я иду в особое местечко.
– Слушайте, возьмите меня с собой, – сказал кто-то за его спиной так неожиданно, что Морвель вздрогнул, – вы знаете хорошие места, а мне хочется туда попасть.
– А-а! Вот и наш пьемонтец! – воскликнул Морвель.
– Вот и месье Коконнас, – повторил Ла Юрьер. – А я думал, что вы идете вслед за мной.
– Черт! Вы улепетывали так, что не догонишь! А кроме того, я свернул с пути, чтобы швырнуть в реку негодного мальчишку, который кричал: «Долой папистов, да здравствует адмирал!» К сожалению, мне показалось, что мальчишка умеет плавать. Если хочешь утопить этих мерзких еретиков, надо бросать их в воду, как котят, лишь только родились.
– Так вы говорите, что вы из Лувра? Что же, ваш гугенот нашел там себе убежище? – спросил Морвель.
– Увы, да!
– Я послал ему из пистолета пулю там, во дворе у адмирала, когда он подбирал свою шпагу, но промахнулся, сам не знаю как.
– Ну, а я не промахнулся, я всадил ему в спину шпагу так, что конец ее оказался в крови на пять пальцев. При этом я сам видел, как он упал на руки королевы Маргариты. Красивая женщина, дьявольщина! Однако я бы был не прочь узнать наверно, что он умер. На мой взгляд, этот парень очень злопамятен и будет всю жизнь иметь зуб против меня… Да! Ведь вы сказали, что собираетесь идти куда-то?
– Вам, значит, хочется идти со мной?
– Мне хочется не стоять на месте. Я убил только трех или четырех; да и как только я успокаиваюсь, у меня начинает ныть плечо. Идем! Идем!
– Капитан, – обратился Морвель к начальнику отряда, – дайте мне трех человек, а с остальными ступайте отправлять на тот свет вашего сановника.
Трое швейцарцев вышли из рядов и присоединились к Морвелю. Оба отряда прошли вместе до улицы Тиршап; здесь солдаты легкой конницы и швейцарцы направились по переулку Тонельри, а Морвель, Коконнас, Ла Юрьер и три швейцарца пошли по переулку Феронри, затем по Трус-Ваш и уперлись в улицу Сент-Авуа.
– К какому дьяволу вы нас ведете? – спросил Коконнас, которому уже надоела долгая и праздная ходьба.
– Я вас веду на дело блестящее, да и полезное. После адмирала, Телиньи и гугенотских принцев я бы не мог вам предложить ничего лучшего. Наше место на улице Де-Шом, и через минуту мы там будем.