И это спасло принцессе жизнь: когда Карл убедился, что она порочна, он едва не убил её. Услышав её крики, Олле ворвался внутрь и, рискуя жизнью, отнял у Карла новобрачную. С порванной одеждой, с синяками и кровью на губе, она спряталась в покоях королевы, насмерть перепуганная и растерянная... Карл же, у которого отняли его жертву, впал в бешенство, и голыми руками покалечил одного из воинов, пытавшегося его удерживать. Им пришлось запереть дверь снаружи и оставить Карла бесноваться в одиночестве. Даже его берсеркское бешенство оказалось бессильным перед дверью из морёного дуба и железным засовом. Выбившись из сил, Карл рухнул на пол и уснул.
Эта ночь была тяжёлой для обитателей Хефлинуэлла. Кормилица Морлан, и даже королева утешали принцессу и говорили, что Карл со временем успокоится, но она испытала на себе его бешенство и неистовство, и не могла уже его не бояться. Сама мысль о Карле приводила её в ужас.
День пришёл, но напряжение не спало. Первым к Карлу вошла королева со словами увещевания и упрёка; но Карл не изъявил ни сожаления, ни раскаяния, ни сострадания. Напротив - заявил, что убьёт Моргаузу, как только увидит, не простит оскорбления и бесчестья ни ей, ни Колю, и хочет, чтобы её с заслуженным позором отправили к отцу вместе с её поганым приданым. Положение казалось достаточно безнадёжным... Даже Скульд впервые в жизни здесь оказался абсолютно бессилен.
Глава третья.
Прощение.
Ничего не смогли сделать ни Скульд, ни королева: Карл стоял на своём, и был в своём праве. Он имел право, ещё языческое, старое право, изгнать невесту, оказавшуюся порченой, с позором вернуть её отцу вместе с приданым, и Коль не имел оснований оскорбиться и начать с Элодисом свару из-за этого. Принц так же имел право убить Моргаузу, за причинённое бесчестье, чем и грозился, вынуждая принцессу безвылазно прятаться у королевы. В своей извечной привычке врать и изворачиваться, принцесса попыталась клясться, что невинна, и Карл клевещет на неё, но тут сама королева одёрнула её, пригрозив, что этим только сильнее взбесит Карла. Моргауза теперь так боялась Карла, что самый слабый намёк на его гнев усмирял её, как овечку. Принцесса боялась мужа, боялась позора, до смерти боялась возвращаться домой с такой оглаской, и считала себя самой несчастной на свете. Королеву она смягчила, рассказав старую сказочку о насилии; но Карл об этом даже слушать не захотел, когда мать робко заикнулась об этом.
Весь Гранствилл гудел, обсуждая произошедшее, и Карл это знал. Гордость его страдала страшно; все эти дни он пил и не выходил из замка, втайне строя планы, как достать Моргаузу в покоях матери и прикончить её. Олле здесь ему был не помощник: он настаивал, что её надо прогнать к отцу, в конечном счёте, для них обоих так будет только хуже. Может, и хуже, - соглашался Карл, - но я так эту тварь ненавижу, что пока она жива, мне житья не будет.
- За что. - Тупо твердил он. - За что они так поступили со мной?.. За что они меня так предали, Олле?! За золото? За землю?!
- Я не верю, что они знали. - Олле был так же потрясён и целиком и полностью на стороне друга, но лучше владел собой и не утратил способности здраво рассуждать. - Нет, Карл, я поверить в это не могу! Король тоже в ярости, и тоже слушать о принцессе не хочет; да и королева... Эта... твоя... она наплела королеве, что якобы её изнасиловали, и королева жалеет её, но на деле-то никто этому, кроме королевы, не верит. Все же видели, как она вела себя, и как...
- Хватит!!! - Зарычал Карл. - Ни слова об этой твари, иначе я себя не помню!!! А Скульд... О-о-о, как я ему отомщу!!! Отец-то не знал, это точно, он так со мной бы не поступил... Но Скульд знал, я точно знаю, он знал!!! Моя честь, моё сердце... Всё это - за его поганые планы и золото!!! Ненавижу... Ненавижу!!! Сунул мне потаскуху в постель!.. - Карл чуть не плакал. - Как мне теперь смыть эту грязь, Олле, как?!
- Выгнав её с позором. - Олле не колебался ни секунды. - Вместе с её приданым! И пусть этот Коль только посмеет что-то возразить!
И так думал буквально каждый в Элодисе. Буквально каждый был на стороне Карла, и никто не сомневался, что порочная принцесса скоро отправится обратно в Ирландию. И никто не злословил и не радовался этому больше, чем Юна! Она прямо-таки торжествовала и разносила по Гранствиллу сплетни: принцесса прячется, Карл грозится её убить, в замке смятение... Захотели породниться с великим королевством! То-то сейчас потешаются в Далвегане и Анвалоне! Разве, в самом деле, отдал бы кто красавицу-принцессу, будь всё по чести?! Уж конечно, чистенькую девочку отдали бы за кого познатнее! Да это же было сразу видно!