- Ах, вот оно что. - Усмехнулся Карл. Помедлил, глядя на снеговые шапки за окном боковой башенки, где спали Моргауза и Гарри.
- Почему, - после мучительной паузы спросил Карл, - вы все так ненавидите меня?
- Что ты говоришь!
- А как ещё я должен это понимать?.. Вас устраивает тварь, опозорившая меня, вы готовы её принять и терпеть, и плевать, что я чувствую, не спорь, вам с самого начала на мои чувства было плевать! Но девушку, которую я люблю, без которой жить не могу, любой ценой готовы отнять у меня!
- Дело не в ней, Чарли; я же тебе всё объяснила!
- Угу. - Скептически кивнул Карл. - И почему-то опять всё клином на мне и Мэг сошлось! Почему-то не от Моргаузы надо избавиться, а от неё! Ну, как так, а?..
- Чарли, я не говорю, что нужно...
- Нет, мама. - Перебил её Карл. - Хватит. Я поехал. Переночую у Енсена, и утром поеду в Хорт. Прощай. - Сказал тихо, и быстро вышел. Королева помедлила... И села, словно сломалась, заливаясь слезами. Она понимала, что сейчас теряет единственный шанс помочь своему внуку, запуганному, маленькому мальчику. Только она понимала, как всё серьёзно, и ничего не могла сделать! Ничего!.. Королева уронила голову на стол и зарыдала. Она не хотела понимать, что Карл и его любовь к Мэг были не единственной возможностью; просто добиться, как ей казалось, своего в этом случае было проще всего... А ещё - и это сознавать Зура вообще не желала, - королева ревновала к сыну и готова была на всё, чтобы вернуть всё, как есть, без этой... Мэгенн!
Морлан, запыхавшись, и то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух, забежала к принцессе и, не стесняясь женщин - так как говорила по-гаэльски, - зачастила:
- Сладкая моя, что я тебе скажу! Твой муж, бесстыжий этот, привёз к Енсену любовницу!
- Да что ты! - Вскочила Моргауза. - Ещё одну?!.
- А знаешь, как звать эту бесстыдницу?.. - Морлан сделала страшные глаза и понизила голос. - Мэгенн!!!
- Нет... - Внезапно сильно побледнев, осела в кресле Моргауза. - Нет... НЕТ!!! - Завизжала от непонятного ужаса, вцепилась в волосы в истерике, и Гарри закричал от страха, наблюдая, как мать бьётся в припадке и рвёт на себе волосы...
7.
Мэг, не привыкшая к праздности, постоянно пыталась помочь хозяину дома, а Енсен твёрдо, хоть и ласково, останавливал её, пока не нашёл выход: попросил девушку спеть им. Мэг, как обычно, ломаться не стала, а устроилась поудобнее и запела длинную ирландскую балладу. Карл вошёл, сметя снег, и затаился, слушая: ему так нравилось пение Мэг! Баллада была длинная и очень, очень печальная, но невероятно красивая. Когда Мэг умолкла, воцарилась тишина; гудел огонь в огромном очаге; служанки, украдкой утирая слёзы, исправно поворачивали вертел, на котором жарился целый барашек. Вкусно пахло дымом, жарящимся мясом и навозом: здесь же, в огромном низком доме, хрустели жвачкой две коровы, бык и телята, сонно моргали овечки, то и дело начинали суетиться и возиться куры и гуси. Снаружи темнело; вновь шёл снег, поскрипывая под ногами. Карл подошёл к Мэг и поцеловал её, нежно-нежно, долго, бережно. Енсен, усмехаясь и умиляясь, шикнул служанкам, заставляя их заниматься своими делами. Те, смущённо и довольно хихикая, переглядывались и украдкой заглядываясь на принца и его девушку... Потому, что все чувствовали: это настоящее. Самое, что ни на есть, настоящее. Это любовь...
- Выпьем, принц, - предложил Енсен немного погодя, - за прекрасную ирландскую девушку, нежную, смелую и чистую, как озёра Эрина! Когда такая девушка отдаёт мужчине своё сердце, мужчина должен гордиться этим, беречь её и лелеять, потому, что другого такого подарка судьба ему никогда не сделает! Люби эту девушку, принц, будь достоин её любви, береги её, и будьте счастливы здесь и сейчас!
Улыбаясь друг другу, принц и Енсен, высокий, мощный, осанистый старик, с седой гривой и пышными усами, держа кружки с элем обеими руками, выпили за Мэг...
8.
Через день Карл отправился на границу, в Хорт. И затем три чудесных месяца: декабрь, январь и февраль, - он провёл в этом замке с Мэг.
Маленький пограничный замок, выстроенный только в этом году, ещё пахнущий стружкой и опилками, маленький, с главной башней, чем-то похожей на Золотую, только в миниатюре, словно нарочно создан был, чтобы стать любовным гнёздышком. Заснеженный и уединённый, маленький, и поэтому тёплый и уютный, Хорт был идеален... Здесь было мало прислуги, и уединения влюблённых никто не нарушал. Карл баловал и лелеял Мэг, стараясь компенсировать ей то, что пришлось девушке вытерпеть по его вине, из-за его несдержанности и недальновидности. Принц кормил Мэг самыми вкусными и редкими деликатесами, какие только мог предложить Нордланд в те времена, дарил ей драгоценности и меха, носил её на руках: Мэг была такой лёгкой, что это было не трудно, и Карл носил её в их общих покоях на верхней комнате башни часами, наговаривая ей всякие глупости, какие обычно говорят влюблённые, целуя и лаская её. Жаркий огонь бушевал в очаге; за узкими зарешёченными окнами весь декабрь шёл снег. Первое время Мэг всё переживала, всё пыталась делать что-нибудь, чем-то заняться, неуверенно чувствуя себя вне привычной рутины. Но Карл решительно препятствовал этому, а потом и сама Мэг, привыкнув, вошла во вкус. Девушку захватили открытия в неведомом прежде чувственном мире вещей, прикосновений и желаний. Как это было восхитительно: целовать, трогать, рассматривать и ласкать друг друга, часами сидеть, обнявшись, и изучать тело любимого мужчины, вдумчиво, подробно и с наслаждением! Мэг научилась не просто отвечать на его ласку, но и ласкать Карла сама, и чувственность её расцвела, как цветок, научив любить и наслаждаться. Девушке приятен был даже его запах, а его голос, раздающийся в коридоре после недолгой разлуки, заставлял мурашки бежать по её коже... Они вместе мылись, вместе ели и спали, вместе ездили в Ейсбург, когда Карлу нужно было туда по делам, вместе принимали гостей. Авторитет принца был так беспрекословен, что ни одной живой душе и в голову не приходило проявить неуважение к его возлюбленной. Мэг скоро приняла это: ведь раньше она до смерти боялась, что ей будут припоминать её позор! Но Карл спас её от этого позора, восстановив справедливость. Скоро Мэг заняла место Моргаузы. К ней обращались те, кто чего-то ждал или хотел от принца, но не решался обратиться к нему напрямую, и обычно у Мэг всё получалось, потому, что Карл обожал возлюбленную и не мог ей отказать. Мэг была умной девушкой и сама не злоупотребляла своей властью; а главное: она никогда не поступила бы во вред принцу, потому, что тоже обожала его. Мэг привыкла к хорошей еде, красивой одежде, к уважению и власти; щёки её округлились и порозовели, руки стали гладкими и нежными, волосы заблестели, движения стали плавными, женственными и грациозными. Мэг изменилась не только внешне, но и внутренне. Женское чувство собственности заставило её ревновать Карла к Гранствиллу. Она знала, что Карл не любит Моргаузу, и всё же боялась её: та была его законной женой, у них был сын... Как мужчина, Карл абсолютно не понимал страха Мэг; а вот любая женщина поняла бы её мгновенно! Принц рассказал Мэг, как Гарри появился на свет, и суеверная, как большинство ирландцев, девушка боялась за своё счастье.