10.
Карл был уверен, что дикари не нападут на Гранствилл раньше, чем закончатся их священные равноденственные праздники, но к концу второй недели его пребывания в Хефлинуэлле в замок вдруг примчался гонец из Блумсберри, деревни на берегу Фьяллара, находящейся к западу от Гранствилла, с сообщением о том, что дикари напали на них, придя на лодках с далвеганских островов, и устроили резню. Замок, по словам гонца, ещё держится, но ему нужна помощь... Карл с большим отрядом через час уже мчался на запад.
По обычной дороге до Блумсберри был день пути. Но Карл спешил - тяжкое предчувствие какой-то беды томило его душу уже несколько дней. Принц оставил Олле в Хефлинуэлле, а сам с норвежцами Тессена рискнул поехать прямиком через Ригину по опасной тропе, которая зато сокращала его путь почти на полдня. В замке Карл не стал говорить об этом, чтобы не тревожить и без того взволнованного короля; поцеловал Алекса, наскоро простился с Мэг, ставшей гораздо спокойнее в эти дни, и отправился в путь.
Осенний лес, потерявший большую часть своего пышного наряда, казался каким-то сиротливо-враждебным. Ажурные папоротники, ставшие жёлто-красными и малиновыми, сильно поредели, ветер, злорадно посвистывая, срывал нарядные листья клёнов и буков, усыпая ими овраги. Только вязы на полянах у ручьев ещё стояли зелёные... Карл, лучше всех знавший Элодисский лес, ехал впереди отряда: у него было чутьё на засады и скрытую опасность.
Но в лесу было неприветливо и неуютно, но спокойно. Осень совершала в нём свою вечную работу, и не было слышно ничего иного: ни тревожных птичьих криков, ни треска сучьев, ни шелеста ветки, неосторожно задетой... Дикари не оставили засад на тропе, а в душе Карла росло и росло предчувствие беды, томило и давило сердце, и он то и дело подгонял коня.
Солнце коснулось вершин самых высоких деревьев, когда Карл и его воины достигли обжитых мест. И по мере того, как они миновали огороженные пастбища, возделанные участки земли и фруктовые деревья, тревога Карла всё возрастала. Увидев паренька и девчонку, пасших коз и телят, принц окликнул их:
- Эй, вы из Блумсберри?
- Да, милорд. - Ответил парень, поднимаясь с колоды, сидя на которой он учил свою девчонку плести какие-то ремешки, невзначай целуясь с нею.
- Разве на деревню не напали дикари? - Спросил Карл, всё больше и больше волнуясь. Парень удивлённо вздёрнул домиком светлые брови:
- Дикари, милорд?.. В это время? Да они же празднуют сейчас. В тихую погоду аж здесь слышно, как барабаны бьют...
Карл не слушал больше. Тревога превратилась в страх, ледяной иглой вонзившийся в сердце. Его убрали из Гранствилла, как предполагалось, больше, чем на сутки, и причина для этого могла быть только одна... Карл развернул коня и вонзил шпоры в его бока. Конь прянул с места в галоп; осенняя сырая земля вместе с листьями полетела из-под подкованных копыт, рвущих её в бешеной скачке.
Олле сидел у себя и пил. После смерти Моргаузы он остался между небом и землёй: жизнь его развалилась на куски, и он никак не мог собраться с силами и собрать её обратно. Накачиваясь вином, он клял то себя, то Карла, по-прежнему любившего его и тем причинявшего страшные муки его преступному сердцу, то Моргаузу, которая порушила и испоганила за свою короткую жизнь всё, что могла, и которую он всё же продолжал жалеть и любить... Олле не знал, как ему быть: открыться Карлу и навеки потерять его дружбу, молчать, оберегая честь мёртвой, бежать от Карла и вины?..
Тихонько поскребшись в дверь, заглянула Стил. Олле три года назад женился на ней, чтобы оправдать свои частые посещения Хефлинуэлла, и даже имел от неё двух детей.
- Всё пьёшь?
- Иди отсюда. - Грубо ответил Олле и налил себе ещё вина. Вино было хорошее, густое и тёмно-красное, как кровь, но Олле выпил уже столько, что не понимал его вкуса.
- Да нет, - тревожно произнесла Сил, скользнув внутрь и прикрыв дверь, перед этим воровато обернувшись, - ты послушай, в замке что-то неладное происходит...
- Ты что, слов не понимаешь?! Я хочу быть один!
- Да и чёрт с тобой! - Разозлилась Стил. - Сиди, нажирайся, мне-то что! А если случится что-то дурное с принцевой подружкой, не говори, что тебя не предупреждали!
- О чём ты, дура? - Напрягся Олле.
- О Мэгенн, ясное дело! - Дёрнулась Стил. - Не знаю, что творится, но королева плачет с утра. Она три раза пыталась под разными предлогами младенца у неё забрать, даже меня подсылала, и нервничает, ужас. А сейчас там Скульд и не даёт ей уйти, они ругаются, я сама слышала, что она говорила что-то об опасности для младенца. Женскую половину ирландцы стерегут, я еле улизнула. Всё это не спроста! Не знаю, что они на эту Мэг так взъелись, не такая она и дурная, а на младенца они умышляют и вовсе зря, Бог им этого не...