Лили прозвучала как-то злобно.
Пребывание в коме определено сделало Лили более резкой. Если и существовало что-то, что беспокоило меня в связи с ней, помимо ее одержимости этим ублюдком Роджерсом и его окружением, это то, что она была склона к тому, чтобы отмахиваться от проблем, когда они происходили, полагая, что все остальные знали лучше, чем она. По-видимому, теперь уже нет.
Когда я достиг ее открытой двери, внутренней вид комнаты немного привел меня в шок. Лили сидела на кровати, без видимых средств поддержки, хотя она немного была наклонена в одну сторону, и смотрела метающим кинжалы взглядом на доктора, чьи волосы торчали в разные стороны, как будто каждая прядь пыталась одновременно сбежать с его головы. Миссис Тернер как обычно сидела у ее кровати, и казалось, что готова буквально танцевать от счастья. Ей было физически легче, и выглядела она не такой измученной и обремененной беспокойством только о своей единственной дочери.
Лили выглядела…хорошо. Хотя, как-то по-другому. Может быть, это из-за цвета на ее щеках и яростного блеска в глазах, или просто потому, что прошло много времени с тех пор, как я видел ее, не в тупом и бесчувственном состояние. Но было что-то еще, как будто кто-то зажег внутри нее огонь.
Я постучал по дверному косяку и увидел, как головы повернулись в мою сторону.
Видимое облегчение появилось на лице Лили.
— Слава Богу, — сказала она, что было немного странно.
В любом случае, разве это не моя реплика? Я задумался о том, о чем она думала, чтобы так среагировать. Она что вспомнила последнюю ночь? Она думает, что я избегал ее звонка, все еще злюсь на нее, как это было с Джуни?
— Привет, — сказал я, изначально чувствуя себя немного неловко.
Тогда мне пришло в голову, что я даже не почистил зубы перед выходом из дома. Вчера вечером, я принял душ, вернувшись из театра, так что, по-крайней мере я был относительно чистым. Но мои руки были заметно поцарапаны после моего падения со сцены, и если бы мне пришлось догадаться, я бы поспорил, что мои волосы выглядели не лучше волос доктора. В целом, довольно сомнительная картина.
Миссис Тернер, с темными кругами под глазами и выглядев немного измотанной, представила нас друг другу.
— Доктор Хайленд, это Уилл Киллиан, друг, которого с нетерпением мы ждали.
Я кивнул доктору, который выглядел не особо довольным тем, что его прервали.
— Можно нам минутку побыть наедине, пожалуйста? — спросила Лили.
— Не будь грубой, — мягко отругала ее миссис Тернер. Затем она вернулась свое внимание ко мне с понимающей улыбкой. — Я уверена, нам много чего нужно наверстать.
Лили закатила глаза.
Миссис Тернер встала и прошла к двери, следуя за доктором Хайленд.
— Не удивляйся, если она не вспомнит кое-какие вещи, — тихо сказал он мне, направляясь к выходу. — У нее небольшие проблемы с деталями.
— Только лишь потому, что я не вспомнила пару имен, — пробормотала Лили.
— Включая свое собственное второе имя? — с порога спросила миссис Тернер.
Лили фыркнула.
— Она так же страдает неким расстройством личности, — осторожно сказал доктор Хайленд. — Опять же, не редкость при таких видах травм головы.
Я кивнул.
— Я покажу вам расстройство личности, — сказала себе под нос Лили.
Вау. Хорошо…
— Просто постарайся не расстраивать ее, — сказал доктор, последний раз взглянув на Лили.
Затем он и миссис Тернер покинули палату, закрыв за собой дверь.
Лили поманила меня подойти ближе, и я повиновался, направившись в сторону ее кровати.
— Послушай, — сказала она торопливым шепотом. — Я знаю, что тебе не понравится это, но у меня нет времени нежно преподносить тебе это. Мне нужно, чтобы ты вытащил меня отсюда.
— Из больницы? — Кто эта девушка? Лили, которую я знал не стала бы даже мечтать о том, чтобы пойти против своей матери и, вероятно, против всей больничной команды врачей. — Я не знаю, если…
— Нет, не из больницы, — нетерпеливо прошептала она. — Отсюда. — Она указала на себя, рукой на свою грудь.
Я покачал головой, полностью озадаченный.
— Я не понимаю.
Она поморщилась.
— Этого я и боялась.
Она взяла меня за руку, и потянул меня к себе, пока мы не оказались достаточно близки друг к другу.
— Я не Лили, как тебе чертовски должно быть известно, — бесстрастно сказала она. — Лили ушла. Ты был тем, кто сказал мне об этом, помнишь?
Холод захлестнул меня, и мир закрутился. Два отдельных кусочка пазла, которые я считал не связанным друг с другом, сложились в полную картину. Алона пропала. Лили неожиданно и невероятно пришла в себя, и у нее было расстройство личности, которое казалось, сделало ее не похожей на саму себя.
Со слишком быстро бьющимся сердцем, я посмотрела на знакомое лицо Лили, в виде сердечка — россыпь веснушек на носу, морщинки вблизи уголков ее глаз, которые предполагали, что она любила смеяться, неровный, но заживающий шрам от несчастного случая — и в равной степени знакомый, но определенно непохожий на Лили, решительный блеск в ее светло-коричневых глазах, который сейчас был сужен в этой надменной, но почти сексуальной манере, которая была отличительным знаком презрения только от одной девушки, которую я знал…
— Алона? — спросил я сквозь онемевшие губы.
Глава 12 (Алона)
Я знала, что все будет плохо, когда Уилл узнает об этом. Вот поэтому я и позвала его на помощь именно таким способом. Я не могла рисковать, так как он мог разозлиться, и не прийти в больницу вовсе.
И все же, когда он окончательно понял, сопоставив все вместе, это было даже хуже, чем я представляла. Может быть, сказать по телефону было бы лучшей идеей.
Он побледнел, лишь на его щеках с обеих сторон проглядывались красные пятна. Уилл выглядел так, как будто я ударила его. Нет, он выглядел так, словно я ударила его мать, а потом, в дополнении ко всему наступила на него.
Уилл отстранился от меня и отпустил мою руку, словно она была в огне.
Я ожидала этого, и, тем не менее, мне все равно было больно видеть это его выражение отвращения на лице.
— Ты сделала это, чтобы отомстить мне? — Он не желал смотреть мне в глаза, и его руки по бокам, были сжаты в кулаки.
Его обвинение потрясло меня.
— Нет!
Хорошо, я хотела донести до него свою точку зрения, но не таким способом. Я просто хотела показать ему, что я не нуждалась в нем. Тем не менее, я совершила прямо противоположное.
Он метнул на меня свой взгляд, наполненный яростью и скептицизмом.
— На самом деле, ты действительно думаешь, что я специально подстроила все это, чтобы позлорадствовать, сидя в этой больничной одежде? — я дернула за свободно висящую бледно-голубую ткань на своей шее. — Все вышло из под контроля.
— Это я вижу, — натянуто сказал он.
— Эй, это и твоя вина тоже, — огрызнулась я.
— Это должно было пойти на пользу, — пробормотал он, что отрезвило меня.
Он действительно не видел своей вины во всем этом?
— Если до тебя не дошло, догоняй. Важнее быть живым, чем мертвым, и если бы ты просто доставил мое сообщение, как я просила, мне бы не пришлось перейти к этим крайним мерам, — оправдывалась я.
— Значит, я отказал тебе, и это послужило зеленым светом для тебя, чтобы начать вселяться в моих друзей? — Он потер лицо руками, и я заметила глубокие и страшно выглядевшие царапины и порезы на внутренней стороне его запястий и предплечий.
Приступ беспокойства сжал мою грудь. Когда это произошло? Сейчас, вероятно, это не самое подходящее время, чтобы спросить его об этом.
— Прежде всего, это всего лишь одна твоя подружка, и это называется одолжить тело на время. — фыркнула я. — Я использовала только ее руки. Ну, ты знаешь, как тогда, когда Я СПАСЛА ТВОЮ ЖИЗНЬ?
Он закатил глаза.
— Ну, разве что только… — я закусила губу. — В этот раз все пошло не так.
Я сложила руки на груди, в жесте, который казался знакомым и непривычным одновременно.
По сравнению со всеми другими ее изгибами, грудь Лили была заметно больше моей. Неудивительно, что она нравилась Уиллу. Да, ладно, он любитель ножек — поверьте мне, это очевидный факт — но сиськи все же были сиськами.