— Ромио, скажи, пожалуйста, а что это ты так мило флиртовал с Ириной Владимировной? — елейным голосом спросил Андрей
— А что, это как-то противоречит нашему с ней контракту? — саркастически ухмыляясь, парировал Роман.
— Нет. Не противоречит. Только вот мне кажется, ты уже слишком далеко зашёл в своих намерениях. Выйди из образа. Твоя роль в этой истории сыграна, — настойчиво сказал Жданов. — Лучше езжай после показа с девчонками и отдохни как следует, — посоветовал он Роме, который смотрел на него все это время исподлобья.
— А ты прав, Жданчик! После показа мы с тобой поедем ко мне с девчонками. Как в старые добрые времена! — громко ответил Малиновский, наигранно похлопав друга по плечу. — Что ты орешь? Ты спятил? А если Катя услышит? Какие девчонки, Малина?! Тебе напомнить, что я женат и у меня есть женщина, которую я люблю, — процедил мужчина, схватив его за лацкан пиджака.
— Ах, значит так?! А если у меня тоже есть женщина, которую я люблю? Ты не задумывался? Или мне по должностной инструкции положено ублажать моделей до конца своих дней? — нервно выдавил из себя Малиновский, а затем резким движением высвободил свой пиджак из рук Жданова. Тот лишь ошеломленно уставился на него, не найдя слов.
— Прости. Мне пора ехать. Всё равно переговоры с партнёрами всякий раз виртуозно проводит твоя жена. И да, еще кое-что — с завтрашнего дня я в отпуске, — бросил напоследок Рома и ни с кем не прощаясь, покинул зал.
***
— Что с тобой, ты нервничаешь? — спросила Ирина, с беспокойством глядя на мужчину, который всю дорогу молчал и выглядел весьма напряжённым.
— Просто устал. Осточертело всё, — спокойно ответил Малиновский и вновь погрузился в раздумья.
— О чем думаешь? — снова спросила Семенова, уже немного хмурясь.
— Хочу уехать. С тобой. Хотя бы на неделю. Чтобы ты и я. Понимаешь? — он повернулся к ней и впервые за время пути на его лице зажглась улыбка.
— Ром, да куда уехать то? А работа? Да хрен с ней, с работой, но как вот так мы возьмём и вместе поедем? — женщина припарковала автомобиль у своего дома и повернулась к Малиновскому, вглядываясь в его загадочное лицо.
— Так просто возьмём и уедем! Ириш, а поехали в Питер! Сейчас июнь и он, как никогда, сейчас прекрасен. Только представь: ты и я, белые ночи, прогулки по Неве, разводные мосты, фонтаны Петергофа, зелень и прохлада Летнего сада, — он порывисто обнял ее и поцеловал в губы. — Поехали! Отвлечемся, ведь там жизнь другая, там воздух другой!
— А еще там не подъезд, а парадная, не бордюр, а поребрик, не пончики, а пышки, — скептически перечислила она, но мужчина снова увлёк ее в настойчивый поцелуй. — Бог с тобой, поехали, раз ты такой романтик, — рассмеялась она, крепко прижимаясь к мужчине.
========== Глава 10. ==========
Питер редко радует своих жителей и гостей города устойчивой погодой. Приятных сюрпризов ждать почти не приходится, но этот июнь был скорее исключением, чем правилом; было тепло, светило яркое солнце, порывистый ветер с Финского залива утих, ласково обдувая едва колышущуюся гладь царственной Невы. Рома с Ириной днями и ночами напролёт гуляли, держась за руки, среди величественных дворцов, мостов и каналов. Массивные арки, бесконечные лабиринты дворов, захватывающие дух закаты на крышах — они наслаждались друг другом, полностью растворившись в этой удивительной атмосфере, забыв обо всём на свете.
Этот город был особенным. Он пах молодостью, любовью, пресноводным ветром и свободой. Его белые июньские ночи разрушали законы реальности, стирая грань между временами суток. Они разливались молочным цветом по улочкам и паркам, пробуждая в людях странное ощущение триумфа света над тьмой.
— Спасибо тебе, — прошептал Малиновский, заботливо укутывая Иру в свою олимпийку.
— Это тебе спасибо, — вторила она мужчине, нежно касаясь ладонью его гладко выбритой щеки.
Они арендовали небольшой кораблик для двоих и наслаждались очередной морской прогулкой. Почти каждую ночь они ездили смотреть на развод мостов. Ирине очень нравилось это завораживающее действие. Хоть женщина в последние годы и жила в Петербурге, но совершать подобные мини-круизы у нее не было ни времени, ни желания. Теперь же всё изменилось. Она решила сдаться своим чувствам и попытаться снова быть счастливой, но при этом не задумываться о том, что всё непременно закончится, а если уж конец не минуем, принять его достойно, как нечто неизбежное и вполне себе закономерное.
— Это тебе спасибо. Вытащил меня. Я ведь со школьной скамьи не гуляла по ночам, не лазила по крышам, не пила шампанского на набережной прямо из бутылки, — она рассмеялась, пряча лицо у него на груди.
— Кстати, у нас же с собой есть шампанское! — воскликнул Малиновский и достал откуда-то припасенную бутылку и пару одноразовых стаканов. Он ловко ее откупорил и разлил по стаканчикам игристый напиток. — Я хочу выпить за нас. Я хочу, чтобы ты знала. То, о чем я сейчас скажу не является каким-то порывом под действием романтической атмосферы и тем более не является следствием выпитого алкоголя, — Роман встал и помог женщине подняться. Он внимательно посмотрел ей в глаза, и немного смущаясь, снова заговорил.
— Ира, я никогда не встречал таких женщин, как ты. Я знаю, что ты особенная, но не знаю, что именно мне в тебе нравится больше всего. Ты очень много для меня значишь. Помни об этом, пожалуйста.
Вдруг послышались залпы и громкие хлопки. В небе со свистом вспыхнули красные, синие, зелёные звезды салюта. Мужчина и женщина рассмеялись, и обнявшись друг с другом, наблюдали за ослепительным фейерверком, который молниями пронизывал темное небо над их головами, и утихая, падал вниз дождем из разноцветных искр.
— Это мой сюрприз, — с гордостью выдал Малиновский, подарив Ирине нежный поцелуй.
Женщина посмотрела на него с лёгкой усмешкой, игриво толкнула его в бок и обратилась к работнику судна.
— Скажите, а по какому поводу сегодня такой великолепный салют?
— Так сегодня же выпускной у ребят, — коротко ответил маленький, щуплый мужчина лет пятидесяти и снова занялся делом.
— А я тебе говорю, что этот фейерверк в нашу честь. Потому что… — Роман на мгновение сбился, пристально глядя ей в глаза. — Ирин, послушай меня, сейчас я скажу тебе то, чего никому никогда не говорил, — у женщины внутри всё сжалось. Почему-то хотелось убежать и спрятаться, как маленькой девчонке. Всё ее существо заполнило внутреннее ликование. Она замерла в предвкушении, с восторгом глядя на Малиновского.
— Я люблю тебя, — тихо произнес он. Семенова отвернулась, тряхнув головой, словно пытаясь прийти в себя после сна. Одним движением он повернул ее к себе, и крепко держа обеими руками, снова повторил, но уже громко и чётко: — Я. Тебя. Люблю. — не дав ей произнести ни слова, Малиновский глубоко и страстно поцеловал ее в губы, а потом ещё и ещё, ощущая, как земля уже уходит из-под ног, а тело наполняется сладким томлением.
***
Вы когда-нибудь бывали в Петербурге? — Этот город почти всегда безукоризненно серый и хмурый, но в том и есть его особая прелесть. Он прекрасен своей серостью, порывистым ветром, проливными холодными дождями. Он прекрасен своими багряными закатами над Невой, когда небо наконец проясняется от свинцовых туч и пылает алым заревом, весело разливающимся по воде. Прекрасен он был и сейчас. Этот июнь кардинально отличался от типичного питерского лета своим бархатным, ласкающим теплом, непривычным полным штилем на Финском заливе и ясными погожими днями.
Это было похоже на какую-то волшебную сказку, в которой оказались двое влюблённых, и даже этот суровый город был к ним благосклонен, с щедростью одарив их солнцем и хорошей погодой.