Мои движения становились размашистее. Как только я чувствовала, что твердый член почти выскальзывает из меня, и тут же останавливалась, резко насаживаясь на него, вбирая полностью в себя.
Мне казалось, что я веду себя как развратная женщина, шлюха, ведь я именно такими представляла их в постели с мужчиной. Но теперь мне было плевать! Это последние минуты моей жизни, и я возьму от них все!
Но жесткий захват волос на затылке оторвал мои губы от такой сладкой и соленой шеи, заставляя подчиниться и замереть.
— Моя! — хриплый рык, сорвавшийся с губ, впившихся в меня, подтвердил мое положение.
Его. Согласна. Я вся его. Для него.
Слишком острые, резкие и пронзающие, почти насквозь, движения его члена внутри меня, остановили мое сердце и дыхание, и подарили второй взрыв, более яркий, более ощутимый. А затем теплые струи, выплескиваемые его членом в меня, словно нежные волны принесли умиротворение и покой.
Потрескивающие в печи поленья… Нежные пальцы, убирающие прилипшие волосы с мокрого лица, и нежные касания наших губ уносили куда-то вдаль. Наверное, это и был рай…
— Моя любовь… Моя девочка… Моя королева… Ты забудешь об этой ночи… Но я буду помнить…
ГЛАВА 42
Томно и сладко я потянулась на постели и ощутила, как приятно побаливает каждая мышца. Я вытягивала носочки и крутилась, глубоко вздыхая, наслаждаясь незнакомыми, но такими приятными ощущениями слабости и счастья.
Стоп!
Я же вроде должна была умереть?
В голову ударила кровь, и я резко села.
Все та же избушка, только уже нет смертельного холода. А еще вкусно пахнет беконом и жареными яйцами. Ольга вернулась? Она меня спасла?
Откинув одеяло, чтобы проверить свое предположение, я с удивлением обнаружила себя абсолютно голой. Во дела!
Но тут же дверь в избушку отворилась, и в пороге, пригнув голову, остановился Рик.
Какого черта? Я же установила защиту? У меня же получилось?
Он несколько секунд стоял неподвижно, и я зависла на его обнаженном торсе. Все мысли в миг вышибло из головы. Только желание провести пальцами по его рельефным мышцам.
Заметив его смущенный взгляд, скользнувший по моей обнаженной груди, я тут же опомнилась и подтянула одеяло до самого подбородка.
— Ты что здесь делаешь? — мне так захотелось швырнуть в него чем-нибудь, ведь из-за него я уже почти распрощалась с жизнью, а он, как ни в чем не бывало, изрисовывается в дверях.
Пока я оглядывалась в поисках чего-нибудь потяжелее, Рик уже прошел к печи, и достал из нее большую чугунную сковородку, источающую сногсшибательный запах еды.
— Доброе утро. Я здесь живу, если ты забыла, — спокойно, не реагируя на мои выпады, ответил Рик, — завтрак готов.
Завтрак значит! Пусть катится к своей жене, и готовит ей завтрак!
— Ты как сюда вошел? — пыхтела я, стискивая в кулаках одеяло.
Рик ничего не ответил, лишь подкатил глаза.
— Я поставила защиту! Ты не должен был войти! — закутавшись в первую попавшуюся тряпку, я спрыгнула с печки и подбежала к дырке в полу.
Никакой книги, кроличьих лап и прочих ведьмовских штучек. Только банки с консервацией, тушенка и ящики с овощами.
— У тебя была температура. Ты бредила, — Рик подошел сзади и положил ладони на обнаженные плечи, удерживая, чтобы я не сорвалась вниз.
Я не могла бредить! Я помню, как читала заклинание! И не было здесь никаких банок!
Я передернула плечами, скидывая его руки, и отошла на несколько шагов.
— Это ты притащил в подвал эти вещи!
— Виктория! — он сказал это строго и тихо, а у меня колени подкосились от бархата, обволакивающего меня, — ты замерзла, заболела, у тебя был жар.
А может, и правда, у меня был жар? Ведь разговаривать с волком в реальности… Да. Наверное, действительно я бредила.
Я осмотрела выцветшую простынь, обернутую вокруг меня, и даже не успела рот открыть, как Рик ответил сам.
— Лорен раздела тебя.
Рик, спрятав глаза, отошел ко столу, и стал раскладывать жаренные яйца с беконом в тарелки.
Значит Лорен. Уже легче.
И тут же я заметила следы на широкой спине. Следы от ногтей, которыми была исполосована вся спина. Следы, уходящие вниз, прячущиеся под поясом его джинсов.
В голове стало тихо, а горло сжало горькой удавкой. Ясно, где он был этой ночью.