Я лишь вздохнула, понимая всю тяжесть и безвыходность ситуации.
— Ладно! Сначала мы поставим тебя на ноги! Тебя как звать-то?
— Вика, — прохрипело осипшее горло.
— Вика… — медленно проговорила она, словно задумалась о чем-то, — Ольга. Я живу тут летом. На зиму возвращаюсь в город, избушка старая, крыша течет, а чинить некому. Мужчины ко мне ходят только за одним… Но я не против. У нас взаимный обмен.
Боже ты мой! Проститутка что ли?
— По лицу вижу, что ты подумала что-то не очень хорошее! — усмехнулась Ольга, — я — веда. Ну, или, ведьма, как говорят в народе. Мужчин использую в качестве энергии. А что с них еще взять? Я им — удовольствие, а они мне — силу. Так и живу! Зимой зарабатываю в городе. А летом напитываюсь силой, собираю травы и делаю заготовки на зиму. Ты пей-пей!
И сама прислонила к моим губам пиалу. Горячий бульон согрел меня изнутри, и сразу захотелось спать. Ольга укрыла меня теплым пуховым одеялом, подтянув его до самого носа, и убрала волосы со лба, так ласково, как мама.
— Тебя же, наверное, ищут… — Ольга взглянула в маленькое окошко, снаружи прикрытое перекошенной ставенкой, — не бойся. Сюда ни один человек не войдет без моего позволения. Эта территория моя уже много лет. А мужчин так вообще я пускаю за кольцо только с одной целью, — подмигнула она. Так что… не беспокойся.
Ольга вышла из избушки, прикрыв за собой дверь.
Маленький домик с низкими потолками, бревенчатые стены и деревянные половицы с вязанными ковриками. Некогда выбеленная русская печь, теперь была покрыта сажей. Лавки, столы. Все старое, но такое сказочное и уютное! А подвешенные у потолка пучки высушенных трав придавали избушке ведьмовского колорита.
Я отвернулась к деревянной стене, поеденной жучками, и стала обдумывать все, что со мной произошло.
Я крепко спала, иногда просыпаясь от шагов Ольги или от запаха свежеприготовленной еды, но ни сил, ни желания открывать глаза не было. Лишь когда я почувствовала на своей спине обжигающий пронизывающий насквозь взгляд, от которого тело покрылось мурашками, я распахнула глаза, обернулась и увидела желтые глаза. Но теперь передо мной был не волк.
На меня смотрел тот самый парень из бара, с которым я безрассудно целовалась на вечеринке, устроенной некой Лорен, когда я только прибыла в город магов.
Сердце подскочило к горлу. Откуда он здесь? Ольга сказала, что меня не найдут, что ни один мужчина не войдет сюда без ее ведома. Выходит, она меня сдала магам…
— Лорен, ты напоила ее чаем? — внося охапку дров, в дом вошла Ольга.
Лорен? Как Лорен? Это и есть та самая Лорен? Я что, целовалась с женщиной?
И эти глаза… Там на вечеринке они были прикрыты кудрявыми волосами, но сейчас я вижу перед собой человека с глазами волка, спасшего меня…
Вот почему Янина сказала не связываться с тем парнем, что угощал меня виски… Не парень. Женщина. И волк… Оборотень.
От понимания того, кто меня окружает по коже пополз ледяной ужас. Словно змея обвила меня своим холодным сильным телом и сдавила шею, грудь, лишив возможности не то что двигаться, дышать. Оборотень и ведьма…
Хотя… может все не настолько страшно, ведь я тоже не простая человечка, а целая метательница молний и праправнучка королевы Шарлин!
— Ты помог мне? — я тут же осеклась, — помогла? — ну не тянула эта Лорен на девушку, слишком угловатая, развязанная, с пацанскими повадками… да еще и с напрочь отсутствующей грудью.
Она улыбнулась правым уголком губы, прищурила глаза и кивнула.
Мне показалось, что ее обидело мое помог-помогла.
— Извини. Просто тогда на вечеринке, я подумала, что ты парень…
Лорен ухмыльнулась и оперлась локтями о широко разведенные колени, подставляя моему взору вырез рубашки, под которым было совсем плоско.
— В теле человека — я женщина. В теле волка — самец. Но быть мужиком мне по душе. Жалею, что я не могу быть мужчиной в человеческом обличье. Мне это ближе. Может поэтому, я ощущаю себя парнем. Ну и веду себя, соответственно, так же.
— То есть, в тебе два начала? И ты выбрала мужское?
— Выходит так…
— И как мне тебя называть?
— Разве это важно? — она откинулась на спинку скрипучего стула и сцепила руки в замок за головой.
— А что по-твоему важно?
— То, что ты жива, и смогла уйти от наказания, которое для тебя приготовило новое правительство.
— Могу я узнать, почему тебя это волнует?
Лорен резко приблизилась к моему лицу, поднесла руку к выбившейся пряди, и замерла, словно решалась что-то сделать.
Сердце забилось как сумасшедшее, стоило лишь почувствовать жар, исходящий от ее руки у своего лица. Почему я так волнуюсь рядом с этим непонятным существом? Может, потому что чувствую исходящую от него силу, запах желания, опасность?