Море окуталось темнотой, огни судов едва мерцали, плясали на волнах, то появляясь, то исчезая. Зной сменился прохладой, но влага покрывала тела испариной и большого удовольствия не приносила.
Ночь Асия провела почти без сна. Ее терзали неуверенность и страх перед первым настоящим боем. Она боялась пушек и все успокаивала себя, шепча молитвы и втихомолку осеняя себя крестным знамением.
Часа за два до рассвета увидели наконец близкие огни купцов. Ветер, как и предполагал Хадар, усилился, волнение тоже, суда разошлись не менее чем мили на три-четыре. И если огни заднего судна виднелись отчетливо, то фонари переднего едва различались и часто пропадали, скрываемые волнением.
Флотилия двигалась без огней, передовой флагман изредка сигналил назад, матросы при этом прикрывали фонари парусиной. Чуть в стороне плыл «Аль-Кахира». С его борта едва различался силуэт флагмана.
Афур дал сигнал к резкому сближению. Прибавили парусов, и вся флотилия стала медленно подтягиваться. Арабам нетрудно было догнать тяжелые суда неверных, тем более что те к ночи убавили парусов и шли на одних штормовых.
Небо на востоке еще не побледнело. Палуба блестела от обильной росы, ее торопливо посыпали песком. Матросы готовили гранаты, крюки, мушкеты. Всех охватил лихорадочный азарт, дрожь пробивала полуголые тела. Почти никто не ронял ни слова. Все работали молча, сосредоточенно.
Асия куталась в одеяло, не справляясь с ознобом. Она поминутно трогала пистолеты и саблю, руки были потные, оружие скользило в них. Это раздражало ее. Она понимала, что трусит, старалась приободриться, но это ей плохо удавалось. «Господи, помоги и защити! — думала она про себя, шепча молитвы. — Не дай опозориться в бою!»
Флотилия подошла к отставшему французу уже на четверть мили. Восток побледнел. Афур дал последний сигнал кораблям и сам устремился вперед.
Хадар едва успел заметить этот сигнал. Он почти обошел флагман, и теперь осторожность и боязнь за свою ханум не позволили ему выйти вперед.
Он сам стал у румпеля и отвернул нос судна в сторону. Паруса заполоскали.
— Ты что делаешь, Хадар! — негромким голосом спросила Асия.
— Не можем мы раньше адмирала вступить в бой, ханум, — отговаривался тот.
— Это почему же?
— Не мешайте, ханум. Лучше не лезть в драку первыми. Рука судьбы не разбирает, кого прибрать.
— Да ты трусишь, Хадар!
— Это не трусость, а осторожность, ханум. Надо отрезать кораблю путь к своим, а это легче всего сделать нам. Мы ближе к нему и ход у нас лучше.
В это время с французского корабля заметили флотилию. Там забил колокол, поднялся шум голосов, громкие команды.
«Аль-Кахира» в это время шел вровень с французом. Его громадный борт возвышался черной, неясной пока еще массой.
— Пушки! — раздался голос Тайсила, едва различимый в начавшейся мушкетной пальбе. — Фитиль! Пали!
Две пушки почти разом изрыгнули огонь. Картечь с визгом врезалась в густую толпу матросов на палубе неприятеля. С других судов флотилии тоже нестройно загрохотали орудия, трескотня мушкетов нарастала.
Асия видела в разгоравшемся утре, как арабские суда быстро окружали и теснили француза, как вспышки залпов озаряли на мгновение людей, метавшихся по палубам. Она стояла на корме, не зная, что делать. Кругом визжали пули, впивались в дерево. Летели щепки, стонал матрос, корчась на палубе.
В это время борт купца полыхнул залпом пушек. Что-то горячее и тугое с воем пронеслось рядом с Асией. Грохот, дым, удар — все это опрокинуло ее, и она покатилась по лесенке на нижнюю палубу и тут же вскочила, оглушенная, озираясь по сторонам. В животе противно сосало, тошнило, но тут кто-то подскочил к ней.
— Ханум не ранена? — донесся до нее невероятно спокойный голос, который она не узнала.
Пушечных выстрелов уже не слышалось, но мушкеты палили остервенело. В этот треск вливались пистолетные щелчки. Было светло, солнце готовилось осветить отчаянный бой.
Асия оттолкнула матроса. Их судно медленно притягивалось к баку француза, и матросы готовились карабкаться на борт. Неприятель был облеплен небольшими судами флотилии, матросы уже лезли на его палубу с воплями и возгласами «Алла!», размахивая саблями и паля из пистолетов.
Превозмогая слабость в ногах, Асия бросилась к борту. Ее оттеснили, никак не удавалось уцепиться за канат, стягивающий суда. Перед нею с хриплым вскриком свалился матрос, кровь из его разрубленной шеи обдала ей ноги. Она отскочила с брезгливостью и ужасом. Кто-то толкнул ее грубо и сильно. Она упала, в этот момент над головой прогрохотал залп, и пули с визгом ударили в дерево.
Жуткий крик потрясал судно. Тела убитых и раненых падали на палубу и в воду между судами. Ужас охватил Асию. Подняв голову, она увидела, что часть ее людей уже дерется с французскими матросами.
Поднявшись на ноги, она выхватила пистолет и полезла наверх. Путь был уже свободен. Почти все арабы уже спрыгнули на палубу французского корабля и сражались саблями и кинжалами.
Кто-то схватил ее за руку и втянул на палубу. Там была каша из человеческих тел. Палуба краснела кровавыми лужами, по ней ползали люди, вонь порохового дыма забивала глотку. В глазах мельтешило, и Асия никак не могла сообразить, что же ей делать. Она крутила головой, пока не освоилась.
Толпа арабов успешно теснила французов, отбивавшихся в разных углах палубы.
— С нами аллах! — раздалось рядом с Асией, и новая волна пиратов ворвалась на палубу.
Асия превозмогла себя и выстрелила в французского моряка, отбивавшегося от трех пиратов. Тот удивленно повернул голову в ее сторону, и в глазах его она успела увидать холод смерти. Он рухнул на палубу, арабы перескочили через труп и бросились в драку. Асия почувствовала слабость и тошноту, подступившую к горлу. Она опустилась на что-то мягкое и тут же с ужасом вскочила на ноги. Под ней лежал труп француза с полуоткрытыми глазами и с кровавой дырой на месте горла.
Бой заканчивался, со всех сторон неслись ликующие клики, заглушая стоны и мольбы о помощи и пощаде. Выстрелы почти смолкли, лязг сабель и шпаг затихал. Было светло до боли в глазах, солнце равнодушно взирало на резню. Люди ликовали, что досталась богатая добыча, что остались живы и что так ярко светит солнце.
Далеко впереди дрейфовал второй французский корабль, который так и не пришел на помощь.
Глава 9
ПИР
Бой закончился. Асия чувствовала страшную усталость. Она едва передвигала ноги, обходя палубу захваченного корабля. Семь пленных французов сидели связанными у грот-мачты и равнодушно смотрели на разгром и оргию пиратов.
— Асия-ханум! — воскликнул неожиданно Афур. Асия вздрогнула и подняла тяжелую голову. — Ты жива? Это очень хорошо! — продолжал он, впервые называя ее на «ты».
— Жива, адмирал. Даже сама удивляюсь.
— Аллах милосерден, ханум! Победа! Сколько добычи!
— Да уж, приз богатый достался.
— Другой-то корабль побольше был. Жаль, что теперь его не достать.
— Не надо жадничать, адмирал. Хватит всем. Тем более что и соискателей поубавилось. Много наших людей отошли в мир иной.
— Это не беда! Такого дерьма везде хватает! Нам больше останется!
Эти слова заставили Асию насторожиться. Ей сразу вдруг расхотелось разговаривать с адмиралом. Горький осадок остался на душе вместо радости одержанной победы.
Как потом выяснилось, флотилия потеряла одними убитыми шестьдесят три человека. А сколько покалеченных? От такой победы Асии стало не по себе. Ее судно недосчиталось девяти человек, и еще четырнадцать мучились от ран.
Одно судно было потоплено, несколько сильно повреждено. «Аль-Кахира» тоже получил по корме ядром, и счастье, что он успел уйти к носу противника, и почти весь залп прошел мимо.
Афур деятельно распределял добычу. Асия уже другими глазами смотрела на этого авантюриста. Она видела, как он дурил амиров и владельцев судов, которые принимали участие в бою. Шел неумолчный шум и ругань. Руки хватались за ножи, но личная охрана адмирала была всегда рядом с ним и устрашала особо ретивых.