— Сокотра, ханум, — ответил Абан, всматриваясь в далекие очертания гор. Ветер посвежел, ход плота и лодки увеличился, но они все же тащились к острову очень медленно, Асия нервничала, оглядывая горизонт. Кругом была вода и чайки, рыщущие в поисках добычи. Высоко в небе величаво парил альбатрос.
— Ханум, править к Хатибу? — спросил Абан.
— Да, будем там пытать счастья. Надо добывать судно понадежнее.
Гребцы получили возможность передохнуть и теперь спали, утомленные ночной работой. Асия с Михаилом сидели у руля.
— Поможет ли нам Бог? — сказала Асия, думая о предстоящем заходе в селение Хатибу, где рассчитывала достать подходящее судно.
— Тут не о Боге, Ася, надо думать, а о тех разбойных людях, которые нас вчера хотели захватить. Встретим — нам несдобровать.
— Пальнем из пушки и отгоним. У них пушек не бывает, Миша.
— Молодцом держишься, Ася, — обнял он ее за плечи.
Вдали появился парус, это было судно местных рыбаков. Через час удалось приблизиться и узнать, что селение недалеко и к вечеру можно будет до него дотащиться.
— Пораньше бы, — буркнула Асия, нахмурив брови.
— Беды в том нет, Ася, — ответил Михаил. — Может, так даже к лучшему.
— И то верно. Пираты и там могут оказаться. А в темноте проще будет от них укрыться.
Иногда попадались гурабы небольшие суда — груженные местными товарами. Моряки провожали лодку и плот любопытными глазами, давали советы. Все понимали, что это несчастные жертвы стихии, но у всех свои интересы, каждый спешил по своим делам и никому не было дела до посторонних.
Берега тянулись унылые, выжженные солнцем, с желтыми склонами гор, изредка покрытыми чахлыми кустами и травой бурого цвета. В крохотной бухточке увидели три-четыре убогих лачуги. Там ютились бедные семьи рыбаков, и приставать не было смысла. Единственный колодец не смог бы напоить всю ораву.
Солнце садилось, тени от парусов далеко простирались по спокойной воде, когда вдали завиднелись домики и мачты в бухте Хатибу.
— Вот, Асия-ханум, и добрались, — сказал Абан и указал на селение, раскинувшееся на желтеющем берегу. — Судов мало, ханум, может быть, нас там еще не ждут.
Уже в ночной темноте лодка с плотом вошли в гавань. Редкие огни на берегу постепенно затухали и вскоре остались только на редких судах, стоявших на рейде или у причала.
Асия осматривала бухту. Огни судов колебались отраженным светом, кое-где слышался разговор, перебранка.
— Неспокойно мне, Абан, — сказала почему-то шепотом Асия.
— Чего так, ханум?
— Не знаю, но неспокойно. Тревожно. Вроде в логово зверя заходим.
— Поглядим, — обеспокоенно ответил рулевой и стал внимательно приглядываться к стоявшим в отдалении друг от друга судам. — Стоп! Неужто те разбойники, которые на нас напали вчера?!
— Не может быть! — испугалась Асия.
— Да точно, ханум! Глядите, вон их судно стоит на якоре. Я хорошо запомнил его обводы и мачты. Оно, никак иначе!
— Братья, гребите тише! — приказала Асия, обдумывая положение. — Значит, утром нас обязательно схватят. Тут у них все свои, и местный правитель не станет портить с ними отношения из-за нас. А куда же нам деваться? Надо придумать что-нибудь.
— Знать так на роду нам писано, Ася, — сказал Михаил раздумчиво. — Деваться нам некуда. Придется драться. Чего нам ждать их? Самим надо напасть и захватить их судно.
— Опасно, Миша. А вдруг их там много?
— Нет, их там не должно быть много. Десяток мы их порешили, да столько же, наверное, в селении сидит по кабакам. А с остальными справимся. Не робей!
Асия задумалась. Ей стало страшновато. Ночь была так хороша и тиха. С глубоким вздохом она ответила:
— Придется пойти на такое. Только боязно мне, Миша.
— Да мы без тебя сделаем, Ася. Переходи на плот, а сюда собери с дюжину самых сильных. На лодке и нападем. Все уже спать полегли. Верю, что все получится, и тогда мы свободны.
Матросы со вниманием прислушивались к разговору и ждали решения. Оружие уже было готово, решимость проступала на лицах. Всем страшно было остаться до утра в море, где их ждет смерть от жажды или плен и рабство.
— Абан, — сказала Асия со вздохом. — Придется идти на захват. Отомстим разбойникам за смерть товарищей и добудем судно. Давай людей с плота на лодку. На ней будем нападать. Готовь пистолеты да мушкеты, а на плоту я заряжу пушку на всякий случай.
— Это, ханум, ты хорошо придумала, — ответил взволнованно Абан.
Плот подтянули, обсудили детали захвата, люди покрепче пересели в лодку, и та с тихим плеском удалилась к маячившему судну пиратов.
Асия неторопливо заряжала пушку, вооружала оставшихся, напряженно всматривалась в темноту, где темным пятном чернело пиратское судно. Лодки видно уже не было.
Вдруг там что-то сверкнуло, донесся звук выстрела, опять сверкнуло, и пальба зачастила. Мушкетные выстрелы заглушали пистолетные хлопки, крики, ругань и вопли донеслись из темноты.
— Братья, навались на весла! — крикнула Асия, судорожно сжимая в руке влажную рукоять пистолета. — Поспешай, а то нашим там, может, туго приходится! Не жалей рук, братья!
Все взялись за весла. Плот пошел на шум стычки. На судах замелькали огоньки, послышались возгласы и замелькали тени матросов, растерянно бегающих по палубам.
Вскоре шум на судне стал затихать, и Асия услышала желанный голос:
— Ася, поспешай! Дело сделали! Снимаемся с якоря!
— Господи! — воскликнула Асия, вздевая руки к небу. — Братья, навались! Наши захватили корабль!
Она тоже стала помогать грести. Скоро стали ясно видны очертания судна. Оно разворачивалось, и в душе Асии зазвучала победная песня. Рот сам растягивался в улыбку, хотелось кричать, она вскочила на ноги, торопя мгновение встречи.
— Ханум, быстрее перегружаем с плота все, что надо! — голос Абана торопил, сильные руки матросов подняли ее с плота и поставили на палубу.
Работа закипела. Даже раненые стали помогать перегружать припасы, оружие и еду. Откуда брались силы и прыть! В десять минут плот был очищен и баграми отведен от борта судна.
— Ася, из пушки бы грохнуть для острастки. Не так ретивы будут! Давай!
Вскоре пушка рявкнула, ядро с воем пронеслось над водой и ударило куда-то в берег.
— Будут знать, что с нами встречаться не следует, — сказал Михаил.
Захир с Абаном руководили судном. Абан уверенно стал за румпель, гонг подгонял гребцов, паруса хоть и вяло, но наполнялись ветром. Под форштевнем зажурчала вода, оставляя за кормой светящийся след.
— Эй! — кричала Асия возбужденно. — Уберите трупы! Эти гады свое уже получили, дайте и рыбам немного! — Асией овладело какое-то радостное возбуждение. Она прижалась к Михаилу, и тот невольно отпрянул.
— Что такое? — спросила она весело.
— Ничего, Ася. Задело малость. Пройдет.
— И молчал! А ну-ка показывай! — радость сразу пропала, в груди заныло, лицо женщины посуровело. — Гляди как задело! Бок разорвало, а он молчит! Посветите же быстрее!
Михаила начинало трепать, поднялся жар, хотя Асия умело перевязала ему рваную рану, нанесенную, видимо, обломком доски. Кожа лохмотьями свисала, но кость не была задета. Михаил слабел от потери крови, но больше от лихорадки и жара.
— Господи! — шептала Асия. — Так я и знала, что случится что-то! Недаром боялась так! Миша, ну как ты? Терпи, дорогой! Я помогу! А теперь ступай ляг, я тебе порошка дам горького. Он лихорадку убьет.
Асия с помощью матроса отвела Михаила в каютку на корме. А судно уже выходило в море, направляясь на юг, подальше от опасного острова. Огни в бухте меркли и потом пропали совсем. Тишину нарушали только скрип весел, тяжелое дыхание матросов и плеск воды под форштевнем, отдающий музыкой в ушах моряков.
Глава 10
ЛИХОРАДКА МЕЧТАНИЙ
Михаил поправлялся трудно. Асия мучительно переживала его болезнь. Ее усилия обеспечили быстрое заживление раны, но лихорадка не отпускала и мучила нестерпимо.