- Почему ты спросил?
- Потому, что со вчерашнего вечера по дороге непрерывно снуют королевские гонцы, иногда даже сразу по несколько человек. Утром по восточной окраине прошли рота баронской кавалерии и две роты пехотинцев, а час назад Собрание Виноградарей и Виноделов занял отряд личной гвардии барона. Вот об этом я и хотел тебе рассказать. А ты, я вижу, нацепил свою лучшую рубашку?
- Умер принц Крондорский, - сказал Эрик. - Вот почему... - Он собирался добавить, что по этой причине его отец едет в Крондор и будет проезжать через Равенсбург, но, опасаясь, что Ру увяжется следом, сказал:
- ..вся эта суета.
- Так, значит, войска перебрасывают к кешийским границам, на случай, если после смерти принца императору придет в голову поживиться за наш счет! - Ру задумался, почувствовав себя специалистом по части военных действий, и отпустил Эрика, который сразу же заторопился дальше. Обнаружив, что остался один, Ру громко заорал: “Эй!”, и пустился вдогонку. Он догнал Эрика, когда тот уже сворачивал на городскую площадь.
- Так куда ты идешь?
Эрик остановился.
- У меня свидание.
- С кем?
- Не твое дело.
- Никакое у тебя не свидание, иначе ты пошел бы на север, к фонтану, а не на восток, к баронской дороге. - Глаза Ру вдруг стали круглыми, как две монеты. - У тебя встреча с отцом! Дьявол, а я сказал это в шутку!
- Мне бы не хотелось, чтобы кто-то что-то болтал по этому поводу, особенно моей матери, - предостерегающе сказал Эрик.
- Я буду нем как рыба.
- Отлично. - Эрик большими сильными руками взял Ру за узкие плечи и развернул его. - Иди-ка займись чем-нибудь, только постарайся не нарушать закон. Поговорим позже, встречаемся в трактире.
Ру насупился, но ушел, сделав вид, что все равно не собирался идти с Эриком, а тот поспешил своей дорогой.
Он прошел мимо торговых рядов, окружавших городскую площадь, мимо двух-и трехэтажных зданий, нависавших над узкими улочками, миновал скромные дома зажиточных ремесленников, потом - развалюхи сезонных рабочих и мелких лавочников и, наконец, оказался на окраинах.
Выйдя из города, Эрик заторопился по восточной дороге мимо маленьких огородиков, где зеленщики и разносчики выращивали овощи, мимо обширных виноградников и, дойдя до пересечения баронской дороги, ведущей в Даркмур, с большим трактом, разрезающим Равенсбург с запада на восток, он остановился.
Стоя в ожидании, он размышлял над причинами, которые заставили его отца назначить встречу в этом достаточно удаленном от города месте. Но разумеется, Эрик исключал самую невероятную из них, а именно то, что мечтам его матери суждено каким-то образом осуществиться, и барон собирается признать его своим сыном.
Его раздумья прервал стук многих копыт, и вскоре из сгущающихся на северо-востоке сумерек возник отряд кавалеристов. Когда они приблизились, Эрик узнал гвардейцев барона и ту самую карету, на которой тот в последний раз приезжал в Равенсбург, а увидев рядом двух своих единокровных братьев, почувствовал легкое стеснение в груди. Первые всадники эскорта прорысили мимо, но Стефан и Манфред придержали коней.
- Что! Опять ты! - воскликнул Стефан. Он сделал угрожающее движение, словно намереваясь выхватить меч, но Манфред крикнул:
- Стефан! Прекрати! Оставь его!
После этого Манфред пришпорил лошадь и помчался догонять авангард, но Стефан задержался и прокричал, стараясь перекрыть грохот копыт:
- Предупреждаю тебя, братец: когда я стану бароном, я не буду так терпелив, как отец. Если вы со своей мамашей попадетесь мне на глаза во время какой-нибудь церемонии, я прикажу схватить вас так быстро, что вашим теням придется вас догонять! - Не дожидаясь ответа, он со злостью вонзил шпоры в бока своего коня, пустив его сразу в галоп, и поскакал вслед за братом.
Почти сразу после этого появилась карета барона и, проезжая мимо Эрика, замедлила ход. Когда она поравнялась с Эриком, занавеска откинулась, и он увидел бледное лицо и пристальные глаза барона фон Даркмура. На мгновение взгляды отца и сына скрестились, и Эрик почувствовал внезапный приступ смятения. И так же внезапно все кончилось; карета прокатила мимо, и кучер прищелкнул вожжами, посылая коней вперед, догонять всадников.
Простучал копытами арьергард, а Эрик все еще стоял, рассерженный и озадаченный. Он надеялся, на худой конец, поговорить с отцом, а не просто обменяться мимолетными взглядами.
Когда Эрик повернулся, чтобы уйти, последний всадник остановился и окликнул его.
Он обернулся и увидел Грейлока. Эрик был до того зол, что забыл о вежливости.
- Я думал, что мы друзья, мастер Грейлок, по крайней мере насколько позволяет разница в положении. Но вы заставили меня тащиться сюда через весь город, чтобы Стефан осыпал меня угрозами и оскорблениями, а барон фон Даркмур полюбовался мной из теплой кареты!
- Эрик, это была просьба твоего отца, - ответил Грейлок.
Эрик расправил плечи:
- Другими словами, он просил меня выслушать, как Стефан прикажет мне убираться из баронии?
Грейлок спешился и, ведя свою драгоценную кобылу в поводу, подошел к Эрику.
- Нет, - сказал он, кладя руку на плечо юноши. - Стефан сделал это экспромтом. Твой отец хотел в последний раз взглянуть на тебя. Он умирает.
На Эрика нахлынули одновременно испуг и печаль, но чувства эти были отдаленными, как будто переживал их кто-то другой.
- Умирает?
- Его лекарь возражал против этой поездки, но в связи со смертью принца барон счел ее необходимой. Боррик назначил преемником Никласа, самого младшего из своих братьев. Но это лишь до тех пор, пока Патрик не достигнет совершеннолетия; тогда он вступит во владение Западным Княжеством. Никлас почти никому неизвестен; все думали, что преемником станет Эрланд. На этой неделе в Крондоре прольются лужи политической крови.