Глава 1
Погода сегодня была отвратительной. Впрочем, как и последние два месяца.
Близился конец ноября, а это означало, что, и так унылый серый Питер, целиком и полностью окутает тлен.
Осень, несомненно, красивая пора, но есть в ней что-то такое магически таинственное, витающее в пространстве незримой тайной, что вселяет в душу тоскливую тяжесть, ворошит старые раны, выворачивает разум наизнанку, подымая на поверхность все неприятные воспоминания и забытые тревоги.
Смятые сухие терракотовые листья, смешанные в кучу грязью и сыростью, подобны унылым разбитым прохожим, чьи лица искажены усталостью, а плечи опущены под напором осенней печали. Они измучены рутиной и несбыточными надеждами, что в эту беспощадную пору ощущалось в разы острее.
Воздух был полон морозной свежести, и от каждого вздоха леденели легкие. На удивление, снег в этом году припозднился, хотя для жителей Санкт-Петербурга было более привычным в ноябре кататься попами по гололеду и считать носами тротуарные плитки под белоснежными пушистыми кучками. Пока люди «довольствовались» холодными каплями проливного дождя, но никто не будет удивлен получить в следующую минуту снежинкой в глаз.
Шаркая тяжелыми ботинками по слякоти с неприятными хлюпающими звуками, я с беспристрастным выражением лица наблюдала за тем, как в сотый раз лужа оказывается глубже предполагаемого, и со смачным «шмяк» нижнюю часть моего тела окатывает ледяными брызгами. Мокрая ткань джинс налилась тяжестью, превращая ноги в два дополнительных груза. Пронизывающий ветер пронырливо забирался под куртку, обхватывая, казалось, спрятанные части тела, но привыкшая к морозу кожа давно стала нечувствительной, и даже мурашки покинули сию бесперспективную обитель.
Отдирая от обветренных растрескавшихся губ спутанные тёмно-шоколадные пряди, я безрадостно блуждала уставшим взглядом по серому пейзажу, продолжая неторопливо влачить ноги по мокрому асфальту. Сегодня мне не хотелось никуда спешить. Да и некуда.
Знаете, я всегда любила свою жизнь. Выросла в полноценной семье во вседозволенности и неограниченности, выучилась в лучших учебных заведениях Питера, получила работу, о которой мечтала, и добилась там неслабых успехов. Всегда пользовалась популярностью у мужского пола, да и людей притягивала, как магнит, благодаря чему никогда не была одна. Но одна — не значит не одинока. Я человек очень принципиальный и категоричный. Знаю, что бывает всякое, и умею это принимать. Но, если что-то хоть чуть-чуть не соответствует моим ожиданиям, сразу рублю с плеча. Мужчины все были недостаточно мужчинами, и я перестала их к себе подпускать. В друзьях всегда находила какую-то фальшь, потому давно прекратила попытки найти свою компанию. В жизни вечно чего-то не хватало, и я перестала строить планы и надеяться отыскать своё место.
Мне всегда казалось, что мне уготовлено нечто грандиозное, невообразимое, что я создана, чтобы покорять неизведанные просторы. Проживая каждый день своей однообразной жизни, я думаю лишь о том, когда же это чертово "нечто" найдет меня и потащит навстречу приключениям. Сдается, что вот-вот произойдет то, что перевернет мир с ног на голову, и я, наконец, займу своё место и смогу наслаждать каждым мигом жизни, как и любой нормальный человек. Но оно словно ускользает, не позволяет прекратить жалкое существование и начать полноценную жизнь.
Те немногие, с кем я делилась своими больными мыслями, всегда говорили мне, что я мечтатель. И в этом не было хорошего подтекста. Вместо того, чтобы устраивать будущее, наслаждаться настоящим и смеяться над прошлым, я ныряла с головой в свои неординарные интересы, свой тёмный уголок. Сколько себя помню, меня всегда привлекала смерть. Родители, смеясь, сравнивали со, всем известной, Венсди Аддамс, хотя, сами недалеко убежали — назвали дочь Арией. Ребёнком не заплакала ни на одних похоронах, с любопытством взирая большими серыми глазищами на могильные плиты. Школьницей запугивала друзей выдуманными жуткими историями и вынуждала играть в тяжелые для психики игры, из-за чего потом получала от их же родителей. Подростком обшарила все заброшенные здания и кладбища, и не скупилась на деньги ехать в другой конец города в поисках «новинок», фотографируя всё самое мрачное и пугающее. Сейчас мне двадцать шесть, четыре года работаю патологоанатомом, путешествую по известным заброшенным местам со своим лучшим другом — фотоаппаратом. Привлекательная, при деньгах, всегда в центре внимания. Казалось бы, чего мне только не хватает?
На этот вопрос в груди привычно заныло в тоскливом ожидании непонятно чего.