Очерчивая пальцем контур черепа, зашипела, как змея.
- И это того стоила?! Ух, попадись мне!
Зарываясь босыми ногами в сухую землю, что ощущалась, как мелко дробленный пепел, я бездумно смотрела в серое небо, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Для обычно безэмоционального и непоколебимого человека сегодняшних потрясений хватило, чтобы истощиться. Мысли в голове испарились, словно все тараканы разбежались по норам. От внезапной тишины внутри зазвенело в ушах. Я не чувствовала ничего, расслабляясь с откинутой головой, позволяя рукам свободно свисать по бокам от тела. Погода здесь была приятной, вне зависимости от того, где это «здесь» вообще находилось. Температура была приемлемой для одежды, в которую меня облачили. Легкий холодок гулял по открытой коже, приятно её щекоча. Желание двигаться отпало напрочь, и даже появилась мысль вернуться в горизонтальное положение. Авось пронесет и очнусь в более знакомой окружающей среде? Может, это вообще теперь моя суперспособность — засыпать и просыпаться совсем в другом месте.
Так прошло минут пять. А может и десять, или двадцать.
Я стояла так ровно до тех пор, пока в этой уже привычной густой тишине не послышался тяжелый хруст.
Напрягаясь, я распахнула глаза и вытаращилась на молочные облака тумана перед собой. Деревья стояли на месте, земля не превратилась в сухого монстра, туман не обрёл когтистые лапы. Всё оставалось в прежнем положении, и я снова расслабилась, не заслышав новых звуков.
Показалось, что ли? Может, заснула стоя?
Но когда позади раздался очередной хруст, намного громче и намного ближе, оставаться на месте уже не показалось такой уж хорошей идеей.
Подскочив, я вприпрыжку обернулась, выставляя ладони вперед, словно это могло меня как-то защитить. Сердце заколотилось, как бешеное, физически ощутимо ударяясь о ребра. Глядя в одну точку посредине, я напрягла периферийное зрение, пытаясь уловить какое-либо движение. Что-то же издало этот звук.
Среди толщи туманного облака я увидела плавный взмах. Сухой ствол тонкого дерева гибко пошатывался, словно кто-то внизу, прячась за кустами, бесшумно пилит кору. Недалеко от этого, одновременно с ним, покачнулось ещё одно. А потом ещё.
Что-то надвигалось, я ощущала это кожей. И дело было вовсе не в мрачном лесу, переполненном мертвыми растениями. Кажется, дело было в его жителях.
На подкашивающихся ногах с потными ладонями и вздыбленными волосами на затылке, я ожидала неизвестного нарушителя извечной тишины, чувствуя, что бежать сейчас бесполезно.
Знать бы, для начала, от чего вообще бежать.
А пошатывающиеся тонкие стволы деревьев всё приближались, двигаясь плавно, не торопясь, словно зная, что деваться мне некуда. Что-то утробно заклокотало, заурчало, застонало, вызывая холодок вдоль позвоночника. Зашуршали сухие кусты.
И тогда я громко и грязно выругалась, отшатываясь назад в состоянии на грани потери рассудка.
Где ж я так провинилась, а?
Сначала появилась морда. Черная с темно-коричневыми густыми волосками и восемью угольными глазами, в которых полыхал кровожадный огонек. Из узкой тёмной щели на месте рта, окруженной короткими вытянутыми щупальцами, выглянул ряд мелких острых зубов отвратительного болотно-желтого оттенка, позади которого было ещё два таких же ряда. Тонкие сухие палки, ошибочно принятые мной стволами деревьев, на деле оказались лапами, что исходили от громоздкого овального туловища, покрытого черно-коричневой шерстью и короткими тупыми шипами.
Предо мной предстал кошмар всех арахнофобов размером с две меня.
Паук-переросток заклокотал, отвратительно двигая щупальцами рта, словно принюхивался. Возможно, именно это он и делал, только трепетали не ноздри, которых как таковых он и не имел, а это вытянутое безобразие. А потом сделал резкий выпад вперед, склоняясь мордой прямо ко мне.
Пискнув, я прикрыла лицо ладонями, сквозь пальцы разглядывая глаза, обещающие мне все муки ада. Существо медлило, плавно моргая. Волосатые лапы пружинились, пока он вертелся, обнюхивая моё тело.
Страх потерять жизнь в этом отвратительном месте разгонял по венам адреналин. И только благодаря этому я ещё держалась на ногах, схватившись за здравый рассудок всеми руками и ногами. Инстинкты подталкивали бежать, и мне так сильно этого хотелось, что чесались ступни. Но рвануть от хищника означает призвать его поиграть с глупым мешком мяса на ножках.
А когда раскрылась тошнотворная ротовая щель и жуткие щупальца коснулись моей макушки с явной целью проглотить целиком, сбоку послышался мягкий шелест.