— Я утопила всю провизию, которую несла…
— Так что мы не должны терять времени, — закончил за нее Мануэль.
Иоланда кивнула.
— А кроме того, я просто не хочу больше тянуть. Хочу найти твою маму и поскорее вернуться домой.
— Я тоже, — сказала я.
— Согласен! — откликнулся Эрик.
— Я очень беспокоюсь за Хуану, — сказал Мануэль. — Это место меня пугает все больше и больше.
— Но ты уже не дрожишь, — сказала я.
— Да, — ответил он, разглядывая свои руки.
Но как ни странно, никто из нас так и не сдвинулся с места, словно всех сразу охватила ужасная слабость. Усевшись полукругом, мы молча слушали птичий щебет и шепот легкого ветерка. Пора было идти, а до этого требовалось одеться и снова уложить вещи, чтобы потом с того же самого места вновь тронуться на поиски нефрита в последнем из оставшихся направлений.
Тем не менее мы очень, очень долго просто сидели.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Причина апатии, думаю, заключалась в том, что подсознательно мы уверились, будто все усилия бесполезны. К этому моменту не только Мануэль, но и все остальные сильно устали и изнервничались. За час мы обменялись лишь несколькими словами, но, я думаю, каждый сомневался, что мы сможем когда-нибудь найти маму.
Время шло, и та надежда, которая переполняла меня, когда мы лежали в гамаке с Эриком, постепенно таяла. Я больше не чувствовала близость мамы. Даже если она действительно была в джунглях, думала я, велика вероятность того, что она уже умерла, как та женщина во Флоресе. Или, как тот ужасный военный, утонула в болоте. Одиннадцать дней от нее не было никаких известий.
Я почувствовала, как меня охватывает холодное чувство безнадежности, но мысль о тщетности поисков тут же заставила вскочить на ноги; она была слишком страшна, чтобы оказаться правдой. Логика меня не волновала. Вполне возможно, что мама жива, и, значит, время не ждет.
Я встала и надела рюкзак.
— Пойдемте, — сказала я. — Надо идти за ней. Сейчас же!
Мы шли на север. Местность была такой же дикой, как и та, где мы побывали раньше. Прорубаясь сквозь кусты, густо осыпанные кроваво-красными цветами, Иоланда вовсю размахивала мачете. За рощицей каучуконосов мы обнаружили поваленные красные деревья и болота, кишащие бабочками и желтоклювыми птицами. Деревья протягивали к нам свои ветви, похожие на одетые в гладкий шифон элегантные руки танцоров.
Бедро болело так сильно, что я забеспокоилась, как бы травма не причинила мне в будущем больших неприятностей. Черная шляпа Иоланды по-прежнему мелькала впереди, за ней виднелась маленькая голова Мануэля. Эрик размеренно ступал за мной. Навстречу попадались огромные папоротники, зелеными шпилями тянувшиеся вверх; обувь чавкала в густой грязи. По сторонам тропинки валялись скошенные Иоландой растения, а заросли впереди становились все гуще; на каждом широком глянцевом листе красного дерева мог бы свободно уместиться трехлетний ребенок. Время от времени попадались и полянки, на которых ураган словно выщипал растения и смел в аккуратные кучки.
А мы все шагали и шагали. Миновал еще час, и пробивавшиеся сквозь кроны деревьев солнечные лучи стали угасать. Примерно в шесть часов вечера Мануэль остановился.
— Стойте! — И он уселся прямо на землю.
— Мы не можем идти дальше, — сказал Эрик. — По крайней мере сегодня.
— Ну, не знаю. — Иоланда покачала головой. — Тогда я вообще не понимаю, что мы здесь делаем.
— Мы пойдем дальше, — сказала я. — И будем идти до тех пор, пока не найдем мою мать.
Никто ничего не ответил. Прошла минута, вторая; Эрик с Иоландой переглянулись и уставились куда-то вверх.
— Мне просто нужно с минуту отдохнуть. — Мануэль уткнулся лицом в колени.
Я тоже присела. Больное бедро меня просто убивало.
В полном молчании мы провели так минут двадцать; за это время Эрик снова меня перевязал.
— Может, здесь и остановимся? — наконец спросил он.
Я покачала головой:
— Нет. Еще светло.
— Мануэль не может идти.
— Мануэль может идти, и ему не нравится, когда о нем говорят в третьем лице, — сказал Мануэль. — Лола права. Давайте пройдем еще немного — пока светло.
— К старости вы становитесь упрямым, — улыбнулась Иоланда.
— Ну да, так и есть.
Сейчас она выглядела гораздо лучше, чем несколько часов назад. Взяв Мануэля за руку, она помогла ему встать, и они вместе двинулись в путь, прорубаясь сквозь заросли можжевельника и папоротников.
На сей раз, однако, мне никак не удавалось оторваться от земли. Эрик практически поднял меня на ноги, и мы пошли за ними.