— Может, это она? — прищурившись, предположила я.
— Что? — оторвавшись от своих бумаг, рассеяно переспросил Эрик.
— Может, это она?
— Ну, не знаю — отсюда я ничего не вижу. — Он тоже прищурился. — Кто знает, может, и так. Вот только не надо увеличивать скорость!
Я продолжала ехать по вьющейся скользкой дороге; идущую впереди машину все время слегка заносило. Дождь лил как из ведра. Через несколько минут я поняла, что чересчур разогналась. В тот момент, когда я тверже взялась за руль, Эрик, закончив рисовать схему, с торжеством помахал ею в воздухе.
— Вот где Тапиа нашел стелу! — сказал он.
Повернувшись, я искоса взглянула на листок:
Через мгновение, снова посмотрев на дорогу, я опять взглянула на его набросок.
И тут до меня дошло.
— Я уже видела ее раньше, — сказала я. — Здесь вел исследования не только Тапиа.
— Верно, — согласился Эрик. — Как я уже говорил, здесь многие находили реликты. Даже Гумбольдт некоторое время путешествовал по Саклуку.
— Да нет, послушайте! Де ла Куэва послала своей сестре, Агате, точно такую же карту. Она нарисовала ее, когда искала в лесу нефрит. А тут еще и Гумбольдт. Значит, они побывали в том же самом месте, что и Тапиа? О, ну конечно!
Проговорив это, я вдруг поняла, что для дискуссий сейчас не самое подходящее время. Ибо наконец хорошо разглядела длинную коричневую машину, а в кабине — очертания ковбойской шляпы. Пробежав по телу, мощный заряд адреналина послал импульс в мою правую ногу, которая выжала педаль газа до упора. Иоланда сделала то же самое, и мы помчались по болоту со скоростью пятидесяти миль в час. В этот момент прямо перед нами на дорогу обрушилась очередная лавина, состоявшая из камней и больших комьев глины; отчаянно вращая колесами, джип тяжело перевалил образовавшуюся преграду. Нас с Эриком сильно тряхнуло. Скользнув по грязи, машина Иоланды едва не свалилась в соседнюю канаву.
— Эрик! — крикнула я, согнувшись над рулем, словно одна большая буква С. — Сейчас она будет наша!
Эрик стал белее мела, однако академическая гордыня заставила его в безупречных с точки зрения грамматики фразах и дальше бубнить что-то о стеле, реке Саклук и о том, что значительный участок, отмеченный на карте, так и не был никем исследован.
— Это очень любопытно, — рассуждал он. — Теперь, когда вы об этом упомянули, кажется довольно странным, что никто, включая фон Гумбольдта или вашу де ла Куэву, не видел стелу до тех пор, пока Тапиа не обнаружил ее в двадцатых годах…
Впереди старая коричневая машина вдруг завертелась и, скособочившись, свалилась в кювет. Нос автомобиля, продолжавшего скользить вниз по склону, зарылся в грязь, которая начала заливать кабину.
— Нет, нет, нет! — закричала я. — Мы должны ей помочь!
Притормозив, открыла дверцу и бросилась на помощь Иоланде.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Машина опрокинулась на бок как раз в сторону водителя, оползень уже наполовину завалил ее толстым слоем грязи и камней. Ливший с неба дождь быстро довершал процесс погребения. Эрик, выскочивший из джипа одновременно со мной, начал разбрасывать завал руками. Сквозь заляпанное стекло мы едва могли различить, что Иоланду — а это действительно была она — постепенно заливает черная вода, прибывавшая снизу, через разбитое боковое стекло. Я сумела разглядеть, что Иоланда держит над головой украденную сумку. Отбрасывая камни и грязь, которые продолжали медленно сползать с соседнего холма, я схватилась сначала за одну, потом за другую ручку, но открыть дверцы не удалось — Иоланда заперлась изнутри.
— Она там утонет! — крикнул мне Эрик.
— Иоланда! Отопри дверцы! — крикнула я сквозь стекло.
Ответа не последовало.
— Иоланда, открой!
— Что она делает? — крикнул Эрик.
— Иоланда!
Некоторое время она молчала, затем послышался ее голос — очень слабый:
— Что вы делаете, черт вас возьми?
Она вдруг яростно встрепенулась и зашевелилась — кажется, пытаясь освободиться от ремней безопасности. Похоже, машина чрезвычайно быстро заполнялась водой.
— Из-за вас я съехала с дороги!
Подняв руку, я обрушила кулак на ветровое стекло, но только сделала себе больно. Я била по стеклу снова и снова, Эрик тоже колотил обеими руками. Наконец на стекле появилась сеть трещин, и когда я ударила еще раз, кусок стекла отлетел и упал внутрь салона. Просунув туда ладонь, я дернула вверх ручку дверцы. Приложив огромные усилия, мы с Эриком открыли дверцу. Внутри машины барахталась грязная и мокрая Иоланда; быстро поднимавшаяся вода доходила ей почти до подбородка. Из-под ковбойской шляпы сочилась кровь. Скрытый глубоко под водой ремень безопасности по-прежнему не выпускал ее из ловушки, а правой рукой она по-прежнему удерживала над головой спортивную сумку.