— Но всё же есть надежда, милая. — Бобриха утешительно потрепала Люси по плечу, а потом обратилась к своему мужу. — Правда есть?
Бобр оживленно закивал:
— Да! И не просто надежда! Ведь Аслан уже в пути! — наш мохнатый друг говорил эту фразу столько раз, и каждый раз с тем же трепетом и воодушевлением, что волей-неволей я чувствовала прилив сил. Как будто что-то древнее, мощное, но в то же время тёплое и доброе растекается по мне. Словно вместе с кровью по мне, по жилам бежит нечто волшебное. Это был такой экстаз, приятно отдающийся во всём теле. Но он был настолько скоротечен, что я пыталась задержать его в себе. В такие моменты мне казалось, что я вся надуваюсь пузырем и пытаюсь сохранить внутри нечто жизненно необходимое. Крупицы… магии.
— Он вернулся и ждёт вас у Каменного стола! — с гордостью закончил Бобр.
— Где это? — спросила я, услышав незнакомое место. В голове пыталась сохранить хоть какую-то информацию, но названия путались, и я просто сгибалась под натиском новой информации.
— Я вам покажу, — пообещал Бобр, не глядя на меня. — Вниз по реке, довольно далеко отсюда. Я вас туда отведу.
— Он ждет нас? — переспросила Люси. На её милом личике было написано то ли недоверие (что Великий Аслан ждет именно нас), то ли сомнение (именно ли нас ждет Аслан?).
— Вот тебе и раз! — внезапно в рифму воскликнул Бобр, в порыве разводя руки, то есть лапы, или что там у бобров? — Они даже не знают о Пророчестве!
Нет, Питер прав, мы тут совсем недавно, а они хотят, чтобы мы знали всю историю Нарнии? Полпути ещё думали, не повернуть ли обратно, но знать всё должны обязательно! В слух, разумеется, ничего не сказала, спрятав губы за кружкой молока.
— Ну, тогда… — поторопила Бобриха мужа, и тот устало всплеснул лапами. Знаете, как бы говоря: хорошо, я сейчас всё этим глупцам разъясню.
— Слушайте, — уже серьёзно заговорил зверёк, начиная загибать пальцы. — Аслан возвращается, Тумнус арестован, вся полиция на ногах — и всё это из-за вас!
Я поперхнулась и собралась было возмутиться, но Сьюзен меня опередила. Видимо, этим мы были задеты одинаково.
— Вы нас вините?!
— Нет, — поспешно воскликнула Бобриха. — Не виним. Благодарим!
— Так, всё! — не выдержала. — Теперь я точно ничего не понимаю.
— Есть Пророчество:
Когда начнёт людское племя В Кэр-Паравеле править всеми, то горе уйдет и наступит веселье!
— А строки рифмуются всеми?
— Я не специалист… — ответил Бобр Сьюзен, но тут же возник. — Ты не о том думаешь!
Тогда Бобриха решила объяснить нам всё более просто. От сытного ужина и выпитого молока хотелось спать, но я упорно боролась со сном, хотя всё к этому располагало. Голос Бобрихи звучал тихо и успокаивающе, как голос заботливой мамы или бабушки, которые собрались рассказать детям очередную сказку.
— Давным-давно предсказано, что два сына Адама и две дочери Евы победят Колдунью и вернут мир в Нарнию!
Не могу понять, что меня в этом смущает. Я ещё раз прогнала в голове слова Бобрихи, разобрала слова, перевела их на личности — то есть, на нас — и только когда Питер пораженно воскликнул «И вы думаете, что это мы?!», я поняла, что меня не устраивает.
— Подождите! — с некой улыбкой прервала я Бобра, собиравшемся что-то сказать. Все уставились на меня. — Два сына Адама, и две дочери Евы? Я конечно, не навязываюсь, но… я кто тогда?
В хатке стало необычайно тихо. Бобры явно растерялись, в принципе, как и Пэванси. Брось, Белла, ты же тоже отделяешь себя от них. С самого начала знала, что не их родная сестра, вообще им по крови никто, но что ты тогда возмущаешься? Но говорится же про людей, получается, я не человек? Тогда кто, или что, я? Что за ерунда, Господи?!
— Две дочери Евы, — продолжала я, указывая на Сью и Лу, на лицах которых было уже меньше доверия к словам Бобров. Ну, хотя бы, они не отворачиваются от меня. — Две дочери, два Сына Адама… — указала на Питера, и завертела головой в поисках Эдмунда, который был необычайно тих. И… которого не было. Проследив за моими попытками найти Эда и увидев быструю смену эмоций, Питер так же оглядывался в поисках брата, но тоже его не обнаружил. Брошенная им шуба лежала на полу около входа.
— Я убью его, — в унисон прошипели мы с Питером. А я ещё ему и сломаю что-нибудь прежде.
— Может и не придётся, — в панике оборачиваюсь к хмурому, даже суровому Бобру. — Ведь Эдмунд уже бывал в Нарнии, правда?
И всё, на что меня хватает, это болезненное, практически неслышное «Нет…»
******
Ужасное ощущение.
ЭдмундЭдмундЭдмунэЭдмунд
Эдмунд!
Тёмная ночь. Звёзд не видно. Луна спряталась за тяжелыми тучами. На открытом месте ветер хлестал по лицу, обжигая глаза. Не знаю, этим ли объяснялись неожиданно нахлынувшие слезы или поражением, которое с каждым словом Бобра казалось всё более неотвратимым. Вслух я кричать уже не могла — охрипла. Но я продолжала звать Эдмунда, чувствуя, как горло раздирается от боли. Больно было везде. Боль была безумная. Ссадина на щеке кровоточила, а ветки всё ещё били по моему лицу, ударяя его, осыпая его снегом. Сьюзен и Люси за мной не поспевали, Питер держался рядом. Бобр пытался нас остановить, но мы прямо бежали к треклятому замку. Щека, глаз и лоб кровоточили, хорошо хоть, кровь каким-то чудом не попадала в сами глаза, хотя должна была. Я провела рукавом серой кофты по раненому глазу, и тут же стала вновь видеть на него тоже. Я словно видела мир ещё чётче, а не как его видит человек в ночной мгле. Я была похожа на хищника. Но сейчас мне было всё равно, я искала его…
ЭдмундЭдмундЭдмунэЭдмунд
Где он?!
Это была моя личная пытка. Безысходность всегда была пыткой. А сейчас, стоя в каких-то километрах от замка, я пыталась вырваться из рук Питера. Каково ему? Держать меня и самому сдерживаться, чтобы не кинуться вслед за братом.
«Он — приманка!»
«Ей нужны все четверо!»
«Чтобы убить вас!»
Нет, нет, нет Эдмунд! Пожалуйста, нет!
Сьюзен бьёт меня по щеке. Это помогает. Я перестаю вырываться. Лишь истерично всхлипываю, слушая то, как рядом плачет Люси. Ей страшно, страшно так же, как и мне. А может, даже больше. Лицо полыхало. Она же его убьёт!. Убьёт, или превратит в камень, или будет мучить. Всё это заставляет меня вновь истерично всхлипывать, пока Питер одной рукой обнимает меня, другой — Люси, уводит подальше от замка. Помимо страха родилась тревога: как долго всё это будет продолжаться?
Теперь мы бежим обратно, к хатке, чтобы быстрее собраться и начать свой путь к Каменному столу. Потому что только Аслан может помочь Эдмунду. А значит, помочь и мне.
========== Алетиометр ==========
С тех пор как мы бежали от волков Колдуньи прошло около пяти часов. Мы успели поспать, Бобриха заставила нас перекусить. Настроение, конечно, не поднялось, но зато мы не мучились болью в животе; правда, ноги болели нещадно, но жаловаться сейчас было лишним. Мы все устали, причём сильно, но не до смерти, так что упрямо шли вперед. Моя шуба осталась в бобровой норе, но холода я не ощущала — дискомфорт, это да.
— Теперь уже недалеко, — оптимистично высказался Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому белоснежным снегом. Идти в гору после целого дня пути тяжело - все запыхались. Люси уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не отдохнёт, как вдруг мы очутились на вершине холма. Перед нами открывался бы прекрасный вид, если любоваться им сидя у окна в удобном кресле, хотя мы с Люси всё равно глаз не могли оторвать от этой красоты.
Бобр остановился.
— Так вот, лагерь Аслана у Каменного стола, — зверёк показал в нужном направлении; с высоты всё было очень хорошо видно. — За той замёрзшей рекой.
— За рекой? — устало переспросил Питер. Бобриха кивнула и пояснила:
— О, река скована льдом уже сто лет.
— Легче не становится, — не смогла сдержать язык за зубами. — Всё равно это очень далеко.