«Прежний владелец этого жилища, фавн Тумнус, находится под арестом и ожидает суда по обвинению в государственной измене и нарушении верности Её Императорскому Величеству Джадис, Королеве Нарнии, Владычице Замка Кэр-Паравел, Императрице Одиноких Островов и прочих владений, а также по обвинению в том, что он давал приют шпионам, привечал врагов Её Величества и братался с Людьми.
Подписано: Могрим, Капитан Секретной полиции.
Да здравствует Королева!»
— А я ещё на наше правительство жалуюсь, — истерически усмехаюсь я, смотря на ошарашенные лица Питера и Сьюзен, испуганное Люси, и неподдающееся расшифровке Эда. Он то ли испуган, то ли рад, и приходится искренне надеяться, что не последнее.
— Мне уже перестаёт тут нравиться. Теперь здесь жутко и опасно, — Сьюзен поёжилась, в этот раз не от холода.
— Кто это королева? — спросил Питер, оглядываясь на меня и Лу. Даже брата зацепил, но Эд отмалчивался. — Вы знаете что-нибудь о ней?
Я заглянула в письмо и повторила:
— Императорское Величество Джадис, Королева Нарнии, Владычица Замка Кэр-Паравел, Императрица Одиноких Островов и прочих владений. Тут же чёрным по белому написано, Пит.
— Не язви, — отрезал Питер, правда получилось не так жёстко, как он планировал. Я решила не нагонять и без того мрачную атмосферу, а потому замолчала.
— Она вовсе не королева, — возразила Люси. — Она страшная Колдунья, Белая Ведьма. Все лесные жители ненавидят её. Она заколдовала страну, и теперь у них здесь всегда зима; зима, а Рождества и весны нет.
— Кошмар.
— Не знаю, стоит ли… стоит ли нам идти дальше, — сказала Сьюзен. — Здесь не так уж безопасно, и не похоже, что нам тут будет очень весело. С каждой минутой становится холодней, и мы не захватили ничего поесть. Давайте лучше вернёмся.
— Вернёмся? — в унисон вскрикиваем мы с Лу. И обе возмущённо. Дальше мы говорим, пытаясь перекричать друг друга, и показать всё своё негодование:
— Мы не можем уйти сейчас!
— Да, мистер Тумнус был нашим другом! Он нам помог!
— Именно поэтому Колдунья его и схватила!
— Он спрятал нас от Колдуньи и в первый раз показал мне дорогу домой. Вот что значат слова: «…давал приют шпионам и братался с Людьми».
— Мы должны спасти его! — так же синхронно закончили, и попытались перевести дыхание. Пэванси должны понять, что теперь мы не уйдем отсюда, пока не убедимся, что с мистером Тумносом всё хорошо.
— Много мы тут сделаем, — проворчал Эдмунд, — когда нам даже нечего есть.
— Дайте мне что-нибудь, я ему тресну, — оглядываю помещение на предмет чего-нибудь тяжелого. Нет, я конечно не была настолько зла на Эда, чтобы ударить его, к примеру, этим подсвечником. Но и он должен уметь держать язык на зубами.
— Придержи язык… ты!… — приказал Питер. Он всё ещё был очень сердит на Эдмунда. — Ты что думаешь, Сью?
— Как это ни ужасно, я чувствую, что Лу и Белла правы, — со вздохом, видимо, это решение далось ей крайне тяжело, согласилась Сьюзен. — Мне не хочется ступать ни шага вперед, и я отдала бы всё на свете, чтобы мы никогда сюда не попадали. Но я думаю, мы должны помочь мистеру… как его там зовут? Я хочу сказать, фавну.
— И у меня такое же чувство, — сказал Питер. — Меня беспокоит, что у нас нет с собой еды, и я бы предложил вернуться и взять что-нибудь из кладовки…
— Мы можем не попасть обратно, — отмахнулась я. — Вдруг проход, или что там, закроется, и в Нарнию мы больше не попадем? Нет, сейчас мы либо идём вперед, либо как последние трусы уходим. А трусихой мне быть не хочется.
— Значит решили, — подвёл итог Питер и направился к выходу из пещеры. Окинув прощальным взглядом некогда уютное место, я поспешила за остальными. Яркий свет, отражаясь от белоснежного снега, неприятно бил в глаза после пещерного мрака, заставляя зажмуриться. Глаза начали слезиться.
— Нам бы ещё знать, куда отвели фавна, — задумчиво проговорил Пит.
А ведь мы действительно не знали, куда Колдунья уводит своих пленников. И более того, уводит ли: вдруг убивает на месте, а тело просто закапывают в снегу? Посмотрев на снег, смогла облегченно выдохнуть: следов волочения не было, зато наблюдалось множество следов, как будто собачьих и копыт. Значит, когда Тумнуса вели под арестом, он всё ещё мог идти. Да и крови не было. Хотя, в темноте мало что можно было заметить. От собственных мыслей стало дурно. Несколько минут все стояли молча, раздумывая, что делать дальше. Вдруг Люси шепнула:
— Поглядите! Видите, малиновку с красной грудкой? Это первая птица, которую я здесь встречаю. Интересно, умеют птицы здесь, в Нарнии, говорить? У неё такой вид, словно она хочет сказать нам что-то.
— Тогда давайте попробуем, — я сделала шаг вперед и протянула руку к птице. Она встрепенулась и внимательно посмотрела на меня, словно понимая, что от неё требуется. — Ты же отведешь нас к фавну? Или к тем, кто поможет нам.
Малиновка тотчас отлетела, но не далеко, а лишь на соседнее дерево. Там она села на ветку и пристально на нас поглядела, словно понимая всё, что мы говорим. Теперь точно понятно, что эта пташка разумная. Незаметно для самих себя мы с Люси сделали шаг к ней, и остальные потянулись за нами, приближаясь к ней на несколько шагов. Тогда малиновка снова перелетела на соседнее дерево и снова пристально посмотрела. Могу с уверенностью утверждать, что прежде никогда не видела малиновок с такой красной грудкой и с такими блестящими глазками. Перелетала она с дерева на дерево в нескольких шагах впереди, однако достаточно близко, чтобы мы могли следовать за ней. Так она вела нас всё дальше и дальше. Когда малиновка садилась на ветку, с ветки сыпались на землю снежинки. Волшебное зрелище. Вскоре стала замечать, что тучи над головой расступились, и показалось зимнее солнце; снег стал таким белым, что резал глаза. Мы с Люси и Сьюзен шли вперед, а Эдмунд и Питер шли позади. Видно, они о чём-то говорили, но я не стала останавливаться и прислушиваться, но, удивительно, слышала практически весь разговор довольно неплохо. По отрывкам получалось, что Эдмунд не уверен в том, «на чьей стороне эта птица?» и «которая наша сторона?», и всё в этом духе. Мятеж? Чего пытается добиться Эдмунд? Струсил, и хочет убедить Питера вернуться домой? Нет, тут что-то другое.
Я тряхнула головой. Потом подумаю об этом, потому что сейчас моё внимание привлекло кое-что другое. Сьюзен и Люси одновременно воскликнули «Ой!», а я в который раз за день воскликнула «Что за?!».
— Малиновка улетела! — расстроено воскликнула Люси, крутя головой. Так оно и было: малиновка исчезла из виду.
— Теперь что делать? — спросил Эдмунд и кинул на Питера взгляд, в котором можно было ясно прочитать: «Что я тебе говорил?» Знаю, потому что часто сама так на людей смотрю. Это он про что? Про свою теорию, какой бы она не была?
— Эй! — Питер обошел нас, и встал вперед. — Смотрите. Там, за деревьями, что-то шевелится, — на удивление быстро нашла предмет волнения Пэванси, хотя ранее не отличалась наблюдательностью. Точнее, не хотела.
— Оно и сейчас там. Оно зашло вон за то большее дерево.
Снег легко завибрировал под ногами. Я порывисто выдохнула и поглядела себе под ноги, думая, что земля исчезла из-под них. Нет, всё тот же белоснежный снег, в котором я стою по щиколотку. Но тем не менее чувство чего-то необычного не покидало меня. Я ощущала то, как Пэванси стоят на снегу. Вот Питер делает небольшой шаг назад, совершенно незаметный, но снег завибрировал. Как на воде, когда бросают камень — идут круги. Эдмунд практически не двигается, но он и Сьюзен готовы бежать в любую минуту. Напряжение. И только Люси расслаблена. Попыталась скинуть это ощущение, но не получилось. Наоборот, казалось, всё становится только чётче. Теперь я чувствовала и это неизвестное нам существо. Прикрыла глаза: оно небольшое, но тяжелое — Питер бы смог поднять, а вот Люси навряд ли. Перед глазами словно встаёт такой теплый комочек. У него две ноги и что-то еще, легкое, практически не ощущающееся на снеге.