— Как вы называете это приспособление? — спросила она как бы невзначай.
— Мачете.
— Мачелт, — повторила она, бессознательно дав слову автиникское окончание, характерное для обозначения инструментов.
— А как вы называете подобные вещи?
Ироедх решила, что в данной ситуации уместнее всего будет слово «нож».
— Валх… А вы используете его как оружие?
Блоч помолчал, обдумывая ответ.
— Наверное, кто-то и использует, хотя он несколько тяжеловат для этой цели. Несколько столетий назад наши предки сражались с помощью подобных орудий. Их называли мечами. Клинок у них был острый, и сужался к концу. Сейчас же, если начинается война, мы используем ружья… А чем пользуетесь вы в подобных случаях?
Ироедх слукавила:
— Подобные ружья есть в некоторых наших Общинах, хотя автини и предпочитают копья… Можно мне подержать ваше ружье?
— Только будьте с ним осторожны, — предупредил Блоч.
Ироедх с опаской взяла в руки оружие. Но тут же самодовольно улыбнулась, представив, как целится из него в кого-нибудь из тваармских арсууни. Пли!..
Но как раз в этот момент к ним подошел О'Мара вместе с Барб Дулак, который поторопил своих спутников.
— Пойдемте же. Сейчас покажу вам, как нужно расчищать дорогу.
С этими словами он ринулся в заросли, размахивая направо и налево мачете. Листья и ветки деревьев тут же посыпались в разные стороны.
Потом путники стали расчищать дорогу по очереди, все, кроме Барб Дулак, которая для этого была слишком мала ростом. Вскоре рубашки их потемнели от пота. Оба мужчины стянули их с себя, чтобы легче было дышать. Ироедх смотрела на них словно зачарованная, и затем спросила:
— Доктор Блоч, как же это получается? Вы утверждаете, что вы — действующий мужчина, а на самом деле у вас и у О'Мары грудь, как у работников автини. У вас она даже лучше развита, чем у нас.
— А у ваших трутней разве нет груди?
— Нет. Вы уверены, что вы — действительно мужчины?
Блоч рассмеялся:
— Вообще-то я всегда был уверен, что это так.
Но Ироедх все никак не могла успокоиться:
— А почему маленькая Барб не сняла рубашку? Я хочу посмотреть, как она выглядит раздетой.
— Но это — против наших правил.
По просьбе Барб Дулак Блоч перевел на родной язык последнюю часть этого разговора. Ироедх никак не могла понять, почему Барб покраснела, а О'Мара громко рассмеялся.
— У этих язычников совершенно нет стыда. Не обращай внимания, Балди, давай работать, — сказал фотограф, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.
Хотя Ироедх и не поняла все из сказанного, ей показалось, что Блочу не понравилось, как к нему обратился О'Мара. С мрачной улыбкой на лице он молча продолжал расчищать дорогу в зарослях.
Ироедх обернулась к Барб Дулак, чтобы поговорить с ней. Конечно, трудно общаться, когда знаешь лишь несколько слов из родного языка собеседника, но всегда можно помочь себе жестами, какими-нибудь характерными звуками. В данном же случае процесс общения был затруднен тем, что английский — не родной язык Барб. Она приехала из Хелветии или, как сказали остальные, из Швейцарии.
Ироедх сказала:
— В наших местах тоже встречаются языковые несоответствия. Арсууни, например, называют себя Аршуул. Дело в том, что в их языке и в нашем — разные окончания слов, к тому же, у нас нет звука «ш». Поэтому мы и называем их арсууни.
Но тут наступила очередь Ироедх расчищать путникам дорогу, и ей стало не до разговоров. Наконец, они поднялись на вершину холма, откуда хорошо была видна вся долина. Какое-то время тропинка вилась почти по отвесному склону, где росло лишь несколько пучков сорняков. Хотя тропинка и была проложена когда-то вполне удачно, время и ненастная погода сделали ее труднопроходимой. Каждый шаг давался путешественникам с трудом, и они с опаской переставляли ноги, когда наступали на какой-нибудь мелкий камешек и он летел вниз.
Наконец, Ироедх кивнула куда-то в сторону:
— А вот и развалины.
— До них еще нужно добраться, — сказал О'Мара, вытирая рубашкой пот со лба.
Через полчаса они подошли совсем близко к древней крепости. Блоч показал на мощную каменную кладку, каждый блок которой весил не менее нескольких тонн, и спросил:
— Интересно, каким образом строители доставили сюда эти камни?
Ироедх пожала плечами.
— Не знаю, возможно, они скатывали их как-то с утеса. Древние вообще умели делать много такого, что нам неподвластно.
— А когда мы будем есть? — спросил вдруг О'Мара.
— В любое время, когда захотите, — отозвался Блоч.
Все тут же, как по команде, достали съестные припасы. Ироедх, прожевав печенье, стала расспрашивать своих спутников, чем питаются люди.
— Вы хотите сказать, что ваши мужчины едят растительную пищу, а женщины мясо?
Блоч кивнул:
— Да, но бывает и по-другому. А почему бы вам самой не съесть кусочек мяса?
— Это невозможно! И не только потому, что противоречит нашим законам. Представьте себе: работник всю жизнь питался только растительной пищей, и вдруг съедает кусок мяса. Он тут же отравится и умрет в мучениях. Хотя тысячи лет назад, еще до реформ, люди еще и употребляли такую пищу, в наши дни это считается дикостью.
О'Мара достал тем временем бутылку с какой-то желто-коричневой жидкостью, откупорил ее и отхлебнул часть содержимого.
— Где вы это взяли? — спросил Блоч.
О'Мара усмехнулся в ответ.
— Позаимствовал у доктора Марковича, когда он не видел. Глотните-ка!
Он протянул бутылку Блочу, который нерешительно взял ее в руки и отхлебнул немного из горлышка.
Барб Дулак с интересом наблюдала за происходящим.
— Это виски? Дайте и мне немного, пожалуйста!
О'Мара с хитрым видом усмехнулся.
— А как насчет нашей гостьи? Может, и ей стоит попробовать?
Но Блоч предостерег ее:
— Будьте осторожны. Только маленький глоточек. Вам может стать нехорошо.
Ироедх откинула голову назад, как это делали остальные. Она не привыкла пить из такого сосуда, и жидкость тут же заполнила весь рот. Ей показалось, что она проглотила целое ведро раскаленного угля, и тут же закашлялась. Буквально через секунду половина выпитой жидкости оказалась на земле.
— Я… я отравилась, еле слышно прошептала она между приступами сотрясавшего ее кашля.
Блоч стал испуганно похлопывать ее по спине. Когда, наконец, Ироедх немного пришла в себя, он сказал:
— А теперь давайте пробираться к развалинам.
О'Мара недовольно заметил:
— Вот сами и пробирайтесь, Балди, если хотите. А мне нужно немного вздремнуть. Пока солнце стоит так высоко, нам не будет уютно среди развалин.
— Я бы тоже хотела немного отдохнуть, — сказала Барб Дулак.
— А как вы считаете, Ироедх? — спросил Блоч.
Та в ответ зевнула.
— Вы не против, если я тоже немного вздремну? У меня глаза сами собой закрываются.
— Только не говорите, что глоток виски уже возымел на вас такое действие!
— Я так не думаю, просто плохо спала прошлой ночью.
— Это из-за кофе. Ну, что ж, вздремните, а потом я вас подниму.
О'Мара в очередной раз зевнул и приспособил свой рюкзак как подушку. Барб Дулак спросила его:
— Джон, а вы не сгорите на солнце, если будете спать полураздетым?
— Здесь не так уж много ультрафиолетовых лучей, чтобы по-настоящему сгореть.
Ироедх попросила перевести, а затем спросила:
— Ваше солнце очень отличается от нашего?
Барб Дулак пояснила:
— Да, очень сильно. Оно выглядит примерно в два раза больше и в четыре раза ярче. Нам кажется, что ваше солнце выглядит как большой апельсин — это один из наших фруктов — на небе.
— А что вы называете нашим солнцем?
— Лаланд 21185. Это номер в звездном каталоге.
Ироедх хотела спросить, что это за звездный каталог, как вдруг увидела, что Барб свернулась калачиком и закрыла глаза. Привыкшая к самым неприхотливым условиям для сна, Ироедх растянулась на разбитом тротуаре форта, положив под голову камень вместо подушки.