Кутанас вздохнул:
— Говорил же я ему не есть так много. Ну, как, готов?
Они потянули еще раз, и Дуос выскользнул из окна словно зуб, который вырвали из десны.
Он тут же жалобно заныл, потирая ушибленные места.
— Ой! Ой! Я не смогу сидеть несколько дней.
Вдруг внизу послышался шум, который ни с чем нельзя было спутать — это поднимались по лестнице вооруженные работники. И тут же раздался голос офицера:
— Поднимайтесь по одному, и держите копья наготове…
— Бло-оч! — громко закричала Ироедх в темноту.
— Я здесь, — отозвался он, направляя вертолет прямо к окну.
Дуос попятился, как только машина приблизилась к ним, и собрался бежать прочь. Но Ироедх остановила его:
— Я буду сейчас подниматься по веревочной лестнице, которая висит вон там, и вы делайте то же самое. Я заберусь внутрь, а вы оставайтесь на лестнице, пока машина не перенесет вас через стену и не опустит где-нибудь на землю.
— Я боюсь! — запричитал Дуос.
— Тогда оставайся здесь, и пусть тебя прихлопнут, — огрызнулась Ироедх. Она поймала ускользающую лестницу с третьей попытки и стала подниматься по ней.
Кучка стражников приближалась к тому месту, откуда собирались бежать пленники. Ироедх было хорошо видно, как они поднимаются по ступеням, с пиками наготове. Прямо под ней карабкался по веревочным ступеням Антис, а под ним и двое остальных. Наконец, она добралась до машины, слишком взволнованная, чтобы испытывать страх, и проскользнула в раскачивающуюся кабину.
— Вперед! — скомандовала она Блочу.
Блоч заработал рычагами и машина стала резко набирать высоту. Стражники издали дружный возглас изумления, когда оказались на месте, откуда Дуоса только что подняла какая-то неведомая сила. Двое попытались метнуть в него копья, но он был уже слишком высоко. Копья свалились на камни и с треском покатились в разные стороны.
Как только Ироедх уселась на место, Антис просунул в дверь свою гриву:
— И что теперь?
Она ответила:
— Мы высадим вас на поле, за стеной. Когда доберетесь до леса к северу от поля, это будет почти весь путь к холмам Лханваед. Наблюдайте за дорогой, ведущей из Тхидхема. Когда я вернусь из Глиида, встречу вас у Кхинама. Я издам такой вот звук…
И она стала насвистывать мелодию из «Песни о Гелиаде».
— Как тебе это удается? — спросил он.
— Я научу тебя, когда будет свободное время. А сейчас смотри-ка, мы перелетаем через стену; приготовься прыгать.
Антис сказал что-то Кутанасу, который висел на несколько ступенек ниже, когда вертолет приблизился к полю. Ироедх подумала, что сельскохозяйственный офицер будет в бешенстве, когда обнаружит, что спелое зерно на скошенной полосе практически полностью вытоптано.
В это время Дуос спрыгнул, но как-то неудачно — так, что Кутанас упал на него, и они оба покатились прямо в грязь. Антис приземлился на ноги и, выпрямившись, закричал:
— До свидания, дорогая!
Он быстро побежал в лес, к северу от поля, крикнув товарищам, чтобы они следовали за ним.
Ироедх повернулась к Блочу:
— А сейчас… Отвезите меня домой… О, прутха!
— Что это такое?
— Я оставила плащ на куполе… Стражники обязательно найдут его.
— На нем написано ваше имя?
— Нет. Но я обязательно узнала бы его — по дырам, которые когда-то заштопала. Но когда я вернусь в лагерь без плаща, а на месте спасения трутней обнаружат бесхозную одежду, обязательно найдется кто-то, кто сопоставит эти факты. Но все же нам не следует возвращаться, чтобы забрать его; это не поможет удачно завершить операцию.
— Тогда скажите окружающим, что вы передали его Барб в обмен на одну из милых женских безделушек. Я же при случае скажу, что сам видел это.
Род спросила:
— Мне кажется, прошлой ночью я слышала, как летающая машина людей поднялась в небо, а спустя некоторое время прилетела обратно. Ты знаешь что-нибудь об этом, Ироедх?
— Ничего, — спокойно ответила Ироедх, укладывая печенье в коробку.
— Мне это не нравится. Вы все в течение дня находитесь на территории лагеря; и я не хочу, чтобы вас вовлекали в дела этих опасных и безнравственных людей.
Ироедх и остальные молча обменялись взглядами. Род же стянула ремнем юбку, просунула голову в шлем, подняла копье и направилась прямиком к «Парижу».
Тем временем к остававшимся в лагере направлялась Барб Дулак. В вытянутой руке она держала золотистого цвета коробочку. Подойдя достаточно близко, она сказала громко — так, чтобы услышали все:
— А это вам, дорогая Ироедх. Большое спасибо за чудесный плащ.
— Что это значит? — спросила Вардх.
Барб улыбнулась в ответ.
— Просто мы с Ироедх обмениваемся подарками — вещами, сделанными в наших прекрасных мирах.
Ииноедх спросила в изумлении:
— И такую маленькую вещицу вы даете за плащ? А для чего она нужна?
— Терранские женщины используют ее, чтобы стать более привлекательными, — ответила Барб.
— Но как? — настаивала Авпанд.
Барб открыла маленькую коробочку.
— Прежде всего, здесь есть… как вы называете зеркало?
Пока выяснялось значение этого слова, автини столпились вокруг диковинки, чтобы каждая из них могла получше рассмотреть свое изображение. Ироедх, хотя и была знакома с зеркалами из полированной меди, которыми пользовалась королева, готовясь к встречам со своими трутнями, все же изумилась точности изображения в небольшом овале, помещавшемся рядом с прессованной пудрой. Все это походило на то, словно смотришь в крошечное окошечко на другой мир.
Вытащив из кармана маленький пушисты диск, Барб сказала:
— Возьмите и эту вещицу. Это пуховка для пудры. У нас считается, что лоснящийся нос выглядит ужасно. Держите же, Ироедх.
Барб легонько дотронулась пушистым диском до носа Ироедх. Та невольно вдохнула пудру и тут же чихнула.
Барб улыбнулась.
— А теперь воспользуйтесь помадой. Намажьте рот вот так… Вам нужен более темный тон, потому что кожа у вас — почти такая же красная, как эта помада.
Барб чуть отступила назад, чтобы получше рассмотреть свою работу. Трое подруг посмотрели на Ироедх и как-то радостно вскрикнули.
Барб прищурилась и спросила:
— Что это за звук? Он похож на то, как ухает сова.
Юные автини объяснили, что таким образом они смеются. И стали настаивать на том, чтобы Барб последовала их примеру. Вардх спросила:
— А зачем нужно так раскрашивать лица? Вы таким образом готовитесь к какой-то церемонии?
— Можно сказать и так. Но прежде всего, это способ поймать в свои сети мужчину, — пояснила Барб.
— Вы имеете в виду те случаи, когда мы сгоняем лишних трутней, чтобы убить их во время Чистки?
— Нет, это намного более приятная церемония.
Как только остальные отошли в сторонку, чтобы обсудить свои дела, Барб шепнула Ироедх:
— Уинстон рассказал мне о вашем путешествии прошлой ночью. Это было просто капризом, Ироедх.
— Я знаю, но что я могла сделать? Он все еще сердится на меня?
— Сначала он действительно сердился — из-за того, что вы заставили его рисковать жизнью. А ведь это был вовсе не его роман. Но я думаю, что поступила бы точно так же, окажись он в тюрьме и имей в душе некую толику романтики. Я сказала ему, что он — бесхарактерный старый кролик без сантиментов, которого ничего не волнует, кроме научных рекордов и хорошего мнения начальников в правительственном департаменте, на который он работает. Поэтому сейчас он несколько смягчился.
— А что такое «романтика» и «сантименты», о которых вы говорите? Это имеет какое-нибудь отношение к пониманию любви в Терре?
— Очень большое. Эти понятия трудно объяснить, но… вы умеете читать по-английски?
— Немного. Я знаю, как произносятся буквы, и даже могу перевести некоторые простые фразы.
— Хорошо, что англичане реформировали свою орфографию не так уж давно. Раньше она была настолько ненормальной, что вы бы с трудом одолели ее. Я дам вам терранскую книгу, которую взяла с собой на Ормазд, и вы многое поймете.