Блос и Бар бросились друг к другу, обнялись и стали приговаривать что-то нежно по-террански. Антис, наблюдая за ними, сказал Ироедх:
— Я недооценил Доктоблак, думал, мужество покинуло его. А ведь он показал себя таким храбрым и сообразительным, ведь так?
Ироедх и сама замечала, что во время конфликтов с трутнями Блоч действовал как-то неуверенно, был робок. Она сказала:
— Должно быть, так выражается их терранская любовь. Помнишь, что произошло, когда он попал в зыбучие пески? Перед лицом опасности любовь заставляет их рисковать ради друг друга, совершать те поступки, на которые они бы не отважились ради кого-то другого.
Когда Блоч, Барб и Антис наелись досыта мясом убитого зверя, Блоч обратился к своим товарищам:
— Как вы думаете, нам лучше отдохнуть в пещере и набраться сил, или идти дальше прямо сейчас, чтобы пройти как можно больше перед наступлением темноты?
Антис был за то, чтобы пуститься в путь незамедлительно, Барб — за то, чтобы немного отдохнуть. Тогда спросили у Ироедх, что думает она.
— Для меня нет никакой разницы, какое вы примете решение. Ведь я в любом случае не могу идти дальше.
— Но почему? — спросил Блоч.
Барб сказала, покачав головой:
— бедняжка ослабла от голода, поэтому она и не может идти дальше. Вы только посмотрите на ее ребра. Она ведь ничего не ела целых шесть дней, только и лазила по горам в этой ужасной стране.
Ироедх прошептала:
— Мне стыдно признаться, но это правда. Вы можете идти, куда хотите, я не в обиде.
— Какая чушь! Неужели ты думаешь, мы оставим тебя здесь умирать в одиночестве? — возмутилась Барб.
— Но вам-то зачем умирать вместе со мной? Идите…
— Я ни за что не оставлю тебя, дорогая. Ты — все, что я люблю в жизни, — сказал Антис.
— Если ты меня действительно любишь, спаси себя. Я действительно не могу идти дальше, пойми это.
— Но мы сможем нести тебя, — возразил Антис.
— Нет, в данных условиях это невозможно. Возможно, я умру прежде, чем вы доберетесь до дороги, зачем же вам обременять себя? Думайте обо мне, как об умершей, будто меня убил ноаг. И пусть наше расставание будет как можно более безболезненным…
Антис покачал головой:
— Даже если бы я знал, что ты действительно умрешь, я бы остался с тобой до конца.
— Но ведь тогда бандиты схватят тебя! Не будь таким безрассудным. Я покончу с собой прежде, чем позволю тебе сделать это.
— Мы проследим, чтобы у тебя не было ничего острого.
— Есть и другие способы. Да и какой во всем этом смысл? Вы ведь не беспокоились так о бедной Йедх…
— Это совсем разные вещи. Она уже была мертва… К тому же, мы никогда не испытывали к ней тех чувств, что испытываем к тебе. Ты словно одна из нас — одна из наших терранцев, я имею в виду, — пояснила Барб.
А Блоч добавил:
— Я думаю, мы хороним Ироедх слишком рано. Все, что ей необходимо, это хорошо поесть.
— И где же мне найти еду? — спросила, едва выговаривая слова, Ироедх.
Блоч кивнул на останки убитого животного.
— Но вы же знаете, я не могу есть мясо. Для меня это отрава, — прошептала Ироедх.
— А ты когда-нибудь его пробовала? — спросил Блоч.
— Нет.
— А ты знаешь кого-нибудь из работников автини, кто его ел?
— Нет. Но их не было бы уже в живых, если бы попробовали…
— Если ты думаешь, что все равно умрешь, то почему бы не попробовать? В худшем случае оно убьет тебя несколько быстрее, а в лучшем — даст силы идти дальше.
— Но ведь смерть от него будет мучительной!
— Давай заключим соглашение. Ты съешь кусок мяса, и если я увижу, что ты умираешь в конвульсиях, тут же выстрелю в тебя из пистолета. Ты ничего не почувствуешь, и умрешь мгновенно.
Поскольку Ироедх сомневалась, обдумывая его предложение, Блоч продолжил:
— Давай, соглашайся, что ты теряешь? Любой исход лучше, чем ждать, пока один из этих Джабберов сожрет тебя…
— Кто-кто?
— Джаббер — это чудовище из терранского фольклора. Мне показалось, ноаг немного похож на него… Так как насчет мяса?
Антис подал голос:
— Я, право, не знаю. Я за то, чтобы она поела мяса, но… не могу стоять и смотреть, как вы будете ее убивать.
Ироедх отозвалась слабым голосом:
— Нет, Антис, он прав. Приготовь мне кусочек, я попробую.
Через несколько минут Ироедх взяла кусок мяса, подула на пальцы, потому что оно обожгло их, и с осторожностью приблизила ко рту.
— Давай же, это отличный кусок, — сказал, подбадривая ее, Блоч.
Ироедх открыла рот, но тут мужество покинуло ее, и она опять его закрыла. Потом она собралась с силами, глубоко вздохнула, закрыла глаза, и вонзилась зубами в мясо.
Потом она попыталась срыгнуть, но рвоты не последовало. Тогда Ироедх сжала челюсти что было силы, и заставила себя жевать.
Сначала ей показалась, что она попробовала нечто отвратительное. Чуть позже она уже не была уверена, нравится ей эта еда или нет. По вкусу она очень отличалась от всего того, что Ироедх ела раньше. Она проглотила первый кусок и стала ждать, что будет дальше.
— Мясо тебе на пользу! Ведь у тебя ничего не болит? — сказал Блоч.
— Нет, но, может быть, боль еще просто не началась… А оно не такое плохое, как я думала.
Все молча наблюдали за ней, пока она не закончила жевать.
— Вы знаете, я могла бы съесть еще кусочек. Не могу сказать, что мне нравится мясо, но я голодна, и если уж умирать, то лучше на полный желудок, — сказала Ироедх.
— Подожди немного. После долгого поста слишком много есть не следует. Это может тебе навредить. К тому же, уже поздно, и нам надо остаться здесь переночевать, — сказал Блоч.
Они расположились, насколько могли, удобно, и разделали до конца тушу убитого животного. Антис, кивнув на его голову, на которой все еще сохранился ужасный оскал, сказал:
— А ведь мы так и не закончили наш танец. Ироедх…?
Ироедх прервала его тираду:
— Дорогой мой, даже если бы этот танец спас все наше племя от полного уничтожения, я не смогла бы сделать ни шагу. Если ты действительно должен танцевать, попроси терранцев составить тебе компанию.
— Очень хорошо. Как вы на это смотрите, Барб?
— О чем ты?
Антис объяснил ей, что значит танец, приносящий удачу. Сначала Барб рассмеялась, приведя этим Антиса в замешательство. Но потом сказала:
— Хорошо, я попробую… впрочем, не знаю…
Она вопросительно посмотрела на Блоча, и он сказал:
— Попробуй, дорогая. Ведь это часть нашей работы — принимать участие здесь в разного рода событиях, когда этого требуют обстоятельства.
Барб сделала два круга в танце, приносящем удачу. За ней наблюдала Ироедх, которая чувствовала себя немного лучше.
Когда солнце садилось, они снова поели. Ироедх, в любой миг ожидавшая наказания за то, что съела недозволенную пищу, сказала:
— Пока видимых причин для волнения нет. Но со мной обязательно что-нибудь произойдет, и я буду корчиться от боли.
Блоч с сомнением покачал головой:
— Мне кажется, что-то не так с вашей системой запретов. Может, съешь еще немного мяса?
— Во имя Гвуура — да!
На следующее утро они уложили все оставшееся мясо на длинный шест, который Блоч и Антис приспособили у себя на плечах. Компания спустилась с холма в лес. Ироедх шла впереди. Физически она чувствовала себя намного лучше, чем раньше, но душа ее находилась в смятении. Неужели все работники могли безнаказанно есть мясо? Но тогда почему на Нионде с самого начала установилось правило или верование, что этого делать нельзя?