– Город каутли, ясное дело, возьмут, – рассуждал молодой человек, чувствуя себя заправским стратегом. – Но не сразу. Завтра, наверное. Ближе к вечеру. Сперва разнесут округу – военный городок, космопорт, ангары, склады, инфраструктуру… Верфи – обязательно. Потом скажут, что бомбили лагеря боевиков, и всё такое. Город им не нужен. Возьмут и через день-другой улетят. Посадят в Непае марионеточное правительство – сепаратисты из ФОК за эту идею ухватятся двумя руками. Ну как же: долой иго узурпаторов, да здравствует свобода! Отделение провинции, карликовое государство с прицелом на расширение, признание его Помпилией; «гуманитарная помощь», зона влияния…
– Что это? – спросила Регина.
В кулаке Ник держал смятую бумажку.
– Да ну, ерунда…
Бумага полетела в мусорную корзину.
– Где взял?
– На улице подобрал, – с неохотой ответил Ник.
Правда, отметила Регина. Ник, хороший мой, ты всегда подбираешь ерунду с тротуара? Всегда тащишь ерунду в консульство, да? Высвободившись, она достала бумагу из корзины и развернула. Ник с беспокойством следил за ее действиями. В правом верхнем углу лист украшал медведь, вставший на задние лапы – эмблема Фронта Освобождения Кутхи. Часть текста была отпечатана на кут-тху, и Регина ничего не поняла. К счастью, внизу текст дублировался на унилингве.
«…предъявителю сего, при наличии при нем плененных или самолично убитых офицеров НКФ и ларгитасских военных советников предоставляется право свободного выхода из окружения. За плененных советников выплачивается денежное вознаграждение. Желающим вступить в ряды ФОК, чтобы, не щадя сил, бороться с ларгитасской заразой, предоставляется…»
Окружение, подумала Регина. Скорлупа. И здесь скорлупа – без вариантов.
– Под утро разбросали, – пояснил Ник.
– Зачем?
– На психику давят. Сволочи.
Солдаты в парке заволновались. Лейтенант прикрикнул на них, но и сам, казалось, прислушался к чему-то, происходящему за оградой. Ладонь его легла на кобуру, отстегнула ремешок. Регина навострила уши. Нет, звукоизоляция в здании консульства была идеальной.
Дыхание Ника, и всё.
– Там! – с грохотом распахнулась дверь. Дама, с которой Регина едва не столкнулась в коридоре, приплясывала от возбуждения. – На площади! Николас, ты должен это видеть…
Пол, вдруг сообразила Регина. Пол дрожит.
II
На площади стояла спас-шлюпка.
Должно быть, где-то на ней красовалось название корабля, которому шлюпка принадлежала. «Гарпун», или «Сполох», или что-то в этом роде. Увы, сейчас, после ускоренного спуска через атмосферу, прочесть надпись на черном, обгорелом борту не представлялось возможным. Садясь, шлюпка натворила бед. Памятник Укчичину, Гению Льдов, национальному герою Кутхи, свалился с постамента. Герой лежал на брусчатке: голова – отдельно, копье – отдельно, правое крыло – грудой зеленой бронзы. Ёклэген, извечный враг Укчичина, небось, плясал в аду, восторгаясь таким непотребством. В двухэтажном здании мэрии вылетели все стекла. Слепо моргая, мэрия взирала на творящееся безобразие. Сквозняк трепал шторы, как щенок – половую тряпку. В черных провалах окон не было ни души. С утра никто не явился на службу. Мэр, чиновники, канцелярия – все отсиживались по домам или спешно выбирались за город, чтобы спрятаться в лесных угодьях. Каждый заранее обзавелся уютным схроном, выстроенным на казенный кошт – и теперь, глотая ядрёный самогон, радовался своей предусмотрительности.
«Хорошо, что шлюпка маленькая, – подумала Регина. – Катер разнес бы всё…»
– Что же это?.. как же это?..
Она не сразу поняла, что блажит консул. Причитания дипломата делались громче по мере того, как из шлюпки выдвигалась спусковая аппарель, достигли апогея в миг, когда открылась дверца кабины – и оборвались на высшей ноте, едва на аппарель ступил пилот.
– Папа!
О многом ли можно подумать, если бежишь меньше минуты? Ветер бьет в лицо. Холодно. Так холодно, что даже жарко. Шубка, накинутая на плечи, слетает, остается позади. Капитан-командор ван Фрассен расстегивает летную куртку. Туда, в знакомое тепло, в стук родного сердца, в безопасность – с разбегу, зная, что удержит, не упадет, даже не покачнется и примет всю, как есть. Великий Космос, насколько же лучше чувствовать себя персонажем сопливой мелодрамы, чем героиней крутого «мясного» боевика! – и пусть каждый циник Ойкумены засунет свой грязный язык в рабочее сопло плазматора…
– Всё хорошо, Ри. Всё в порядке.
– Да, да…
– Я за вами…
– Да…
– Вы за нами, офицер? Какое счастье!
Оказывается, консул тоже умеет бегать. Хорошо еще, что он не лезет ван Фрассену под куртку. На троих там места не хватит, но консул, судя по взгляду, не прочь вытолкать Регину взашей.