Вдруг на площади раздался крик мальчишки-газетчика:
- Телеграмма! Вулкан дымится!
Толпа бросилась к разносчикам газет. Листки с тревожною новостью раскупались нарасхват. Узнали: на острове Драгонера над вулканом, который давно считался пoгасшим, сегодня утром показался лёгкий дым.
Толпа волновалась. А при дворе говорили:
- Это не опасно. Пустяки.
Да ещё и верно ли? Газеты так легко преувеличивают. Из-за розничной продажи гонятся за сенсационными новостями.
- Министерство знало это ещё рано утром, но, конечно, не придавало никакого значения. Даже не говорили королевам.
- И правильно.
- Но какая бестактность - пустили теперь в продажу эти листки!
- Хоть бы до завтра подождали.
Блестящее течение придворных торжеств не прерывалось. Королева Ортруда три раза выходила на балкон. Её радостная улыбка и увенчанное блеском короны безоблачное чело очаровали опять толпу, и успокоили её минутную тревогу.
Потом был, как полагалось по церемониалу, торжественный обед у королевы, пышный, с положенными тостами, после которых палили из пушек по много раз. Юная королева очень устала, потому что должна была сидеть в короне и с порфирою на плечах. Но она улыбалась. Смотрела на принца Танкреда Бургундского, и улыбалась.
Ортруда только три дня тому назад познакомилась с ним, и уже влюбилась. Она любовалась его высоким ростом, стройным станом, белым тевтонским лицом, синими глазами.
Ах, как сладко быть влюблённою королевою!
И принц Танкред любовался Ортрудою. И он влюбился.
Что-то говорила Ортруде мать, королева Клара. В ответ ей нежно улыбалась Ортруда. Но только одно услышала слово,- милое имя:
- Танкред.
И были многие блистающие очи,- но только синие глаза Танкреда мерцали перед нею.
Потом Ортруда отдыхала одна, мечтая, в тихом сумраке опочивальни. А на улицах веяли флаги, шумел народ, смеялись дети, гремела музыка, и танцевали на перекрёстках и на площадях. Радовались.
Вечером был у королевы бал. Опять нарядная толпа, и высокие гости, и Танкред между ними,- и опять улыбалась и радовалась Ортруда.
Она танцевала. Сияла радостью, когда порядок этикета дал ей возможность подать руку Танкреду.
В промежутке между двумя танцами королева Ортруда лёгким движением кружевного веера показала Танкреду место рядом. Он сел, склоняясь к её плечу, чуть-чуть свободнее, чем следовало бы, и тихо спросил:
- Вы очень устали, ваше величество? И ещё тише сказал, совсем едва слышно:
- Вы очаровательны, Ортруда. Ортруда вспыхнула, радостно улыбнулась, и сказала:
- Да, устала, но не очень. Совсем немножко. И я уже отдохнула. И мне очень весело.
Взглянула прямо в его синие глаза,- влюблённо-стыдливый взгляд. Принц Танкред говорил тихо и нежно:
- Я очень рад, что имел счастие познакомиться с вами.
И опять совсем тихо:
- Милая Ортруда!
Ортруда зарадовалась, засияла улыбками, сказала с детскою живостью:
- О, это я рада этому.
Танкред говорил, и как музыка был его глубокий голос:
- Я особенно рад потому, что это в ваши торжественные дни я узнал вас, увенчанную короною ваших предков. Она так идёт к вашим чёрным, как ночь, волосам.
Шепнул ли совсем тихо? послышалось ли ей?
- Люблю вас, Ортруда.
Она очень покраснела. Слезинки блеснули на глазах. Притворно-безмятежным голосом она сказала:
- Корона тяжёлая, и порфира тяжёлая. Хорошо, что я сильная. Но мне весело. Я рада. Я не боюсь тяжёлого в моей судьбе, на моём королевском пути. Я - королева, я выбираю.
И всё тише и тише:
- Я хочу выбрать вас. Я хочу полюбить вас. И совсем тихо:
- Я вас люблю.
В это время гофмаршал Теобальд Нерита говорил королеве Кларе:
- Кому же, как не вашему величеству, знать сердце вашей дочери? Молодой человек очарован, и не скрывает этого.
Тихо ответила королева Клара:
- Очарование здесь взаимное.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Высокие и знатные гости смотрели издали на беседу влюблённых, несколько более долгую, чем следовало бы. Ни для кого не было в этом ничего неожиданного. Это была приличная, одобренная, предначёртанная любовь. Немножко слишком скоро,- ну, что ж! Королева Ортруда так ещё молода, так наивна, принц Танкред так очарователен. Судьба молодых людей была окончательно решена в эти дни. В конце коронационных торжеств было официально объявлено о помолвке королевы Ортруды и принца Танкреда Бургундского.
В предположенном союзе счастливо сочетались и законы сладостной любви, и суровые требования высшей политики. Принц Танкред был красивый, стройный, надменный молодой человек, командир кавалерийского полка на своей родине. Он много путешествовал, бывал во всех частях света, видел многое и многих. Образование он получил довольно поверхностное, но умел говорить легко, свободно и просто, порассказать о многом виденном и слышанном, о своих приключениях и встречах. Он был очаровательно любезен, когда хотел.
На его родине и во многих иных странах в него влюблялись, и нередко искренно и бескоры-стно, многие девушки и женщины, знатные и простые. Мимолётные связи с женщинами всех рас и наций, всякого цвета и всякого состояния ещё не утомили ни его сильного тела, ни его души, ненасытно-жаждущей и всё не находящей любви, а множество приключений под всеми небесами земли закалили его неугомонный характер предприимчивого человека.
Как многие другие, молодые и прекрасные, влюбилась в него и Ортруда. Так открыта была для любви её юная душа, ещё солнечно-ясная,- и она полюбила.
Для династии и для буржуазного правительства в королевстве Соединённых Островов это казалось очень кстати. Принц Танкред имел обширное родство среди европейских династий. Хотя его лицо и вся фигура носили ясно-выраженный германский xapaктep, хотя на тех языках, которыми он владел, он говорил с лёгким, но всё-таки заметным немецким акцентом, хотя он сам считал себя немцем и гордился славными победами Германии,- но в жилах его текла очень смешанная кровь. Он принадлежал к тому маленькому царствующему народу, который целыми столетиями стоял во главе европейских наций, одинаково близкий всем им, и одинаково от всех их далёкий, как бы символизирующий единство европейской истории. Члены его легко, как и подобает людям высокой космополитической культуры, переменяли язык, нравы и отечество, и в новой обстановке чувствовали себя так же хорошо и свободно, как и в старой,- повелителями людей, верными интересам своей новой родины, насколько они понимали эти интересы. Не было никаких оснований сомневаться и в том, что принц Танкред будет хорошим патриотом в государстве Соединённых Островов.
Свадьба назначена была, однако, только через год после коронования Ортруды. Королева Ортруда была ещё так молода. Считали неприличным торопиться.
Находили более удобным, чтобы юная королева имела достаточно времени войти в понимание государственных дел до своего бракосочетания. В этом политические деятели видели некоторую гарантию того, что государственные дела не будут решаться под влиянием чужестранца, и двор, по представлению министерства, не мог отказать в этой гарантии.
Этот год длился для Ортруды медленно-сладкою, влюблённо-нежною сказкою. Письма Танкреда радовали её,- они были частые, остроумные, лёгкие, нежные, пересыпанные изящно-забавными рассказами. И она писала ему часто, доверчиво открывала ему свои мечтания, рассказывала всё, что вокруг неё случалось, что она сама делала. Иногда были встречи,- краткие, всегда при посторонних, но всё же солнечно-радостные.
За этот год королева Ортруда ознакомилась с высокою властью, с очаровательною магиею повелевающих, но таких неизбежных, предначёртанных слов, с великим могуществом всегда осторожно-подсказанных Да и Нет. И познала королева Ортруда сладости королевской власти,- и её тягости. Она скоро научилась понимать, что высокая королевская власть - цепь, гипнотизирующая своим блеском умы народных множеств, цепь, носимая с горделивою улыбкою торжества, но тяжёлая, как монашеские вериги, и так же режущая нежное тело слабой женщины.