Смутные гулы из города рождали в замке смятение. Наконец стали приходить вести о том, что случилось на площади королевы Джиневры и на улице перед королевским замком. Сначала это были какие-то неопределенные слухи. Потом стали получаться донесения адъютантов. Наконец явился комендант города. Его доклад произвел потрясающее впечатление.
Ждали, что толпа нападет на замок. Генералы горячились. Они предлагали самые крайние и крутые меры,- пустить в ход артиллерию, залить возрождающийся мятеж потоками крови.
Министры были осторожны. Виктор Лорена говорил:
- Рабочие не вооружены. Это - простая манифестация, правда, неприятная, но вовсе не опасная. Покричат и разойдутся. А завтра полиция и комендант примут надлежащие меры.
Виктор Лорена один был спокоен. Остальные стали подумывать о бегстве.
Был смутный говор, что из замка есть подземный ход. Но никто не знал тайны чертогов Араминты.
Принц Танкред гневно восклицал:
- Я говорил тогда! Меня не послушались,- и вот результат налицо. Надо было без всякой пощады разделаться с этою сволочью, повесить этого разбойника Меччио.
Граф Роберто Камаи сказал самоуверенно:
- Мы одолеем!
В душе его была тихая злорадная злость. Он был бы рад, если бы толпа ворвалась в замок, и убила принца Танкреда.
Герцог Кабрера упорно молчал. Его серое лицо бледнело, ничего не выражая, кроме страха.
Меж тем толпа хлынула на площадь перед дворцом. Долго раздавались угрожающие крики. Но напасть на замок не решались. К ночи разошлись.
КОММЕНТАРИИ
Творческое наследие одного из самых своеобразных и значительных русских писателей начала XX века - Федора Сологуба (Федора Кузьмича Тетерникова; 1863-1927) до сих пор основательно не изучено. Помимо неоднократно переиздававшегося романа "Мелкий бес", небольшой части его поэтических произведений (общее количество которых выражается четырехзначным числом), вошедшей в книги большой и малой серии "Библиотеки поэта" и одиннадцати рассказов, включенных в минский сборник Сологуба "Свет и тени", книги его в советское время не издавались. Если учесть, что значительная часть его стихов, почти все статьи и некоторые рассказы были опубликованы лишь в периодических изданиях, малодоступных либо вообще недоступных рядовому читателю, вопрос о научном и комментированном издании его произведений становится особенно важным. Произведения, никогда не публиковавшиеся, были, по большей части, сожжены самим писателем за несколько месяцев до смерти; уцелели лишь немногие. Несколько лучше обстоит дело с его перепиской: письма Сологуба к В. Брюсо-ву, Вяч. Иванову, В. Мейерхольду сохранились и тоже ждут своей публикации.
В настоящее издание вошла лишь малая часть творческого наследия Сологуба. Помимо романа "Творимая легенда" (в первом издании "Навьи чары") в книгу включены статьи Сологуба, необходимые для понимания сложного и противоречивого внутреннего мира писателя. Особое место занимает корпус биографических материалов, печатающихся по малодоступным или архивным источникам и достаточно полно представляющих жизненный и творческий путь Федора Сологуба.
Все тексты, вошедшие в книгу, печатаются по последним прижизненным публикациям, со сверкой (во всех случаях, когда это возможно) по рукописи, послужившей непосредственным источником текста при печатании. Пунктуация Сологуба, не всегда совпадающая с общеприня-той нормой, сохранена, так как автор придавал ей большое значение, педантически выправляя ее во всех случаях, когда авторская воля не учитывалась издательством. Особенности орфографии не соблюдаются, если они не несут дополнительного смыслового значения (корридор, аттака), но учитываются, если слово при написании по современному образцу изменяет смысл (миро и мирра). Иностранные имена печатаются в транскрипции, принятой Сологубом (Верлэн).
В комментариях указывается место первой публикации и непосредственный источник текста (наличие сверки по рукописи отмечается особо). Во всех случаях, когда это возможно, указыва-ются письменные или исторические источники, которыми пользовался Сологуб при написании того или иного произведения, объясняются исторические реалии, трудные для понимания слова и имена, неизвестные современному читателю. В ряде случаев указываются наиболее интерес-ные отзывы и толкования, вызываемые произведениями Сологуба. Все даты, кроме особо оговоренных, указываются по старому стилю.
При подготовке комментария были использованы статьи: Rоnen О. Toponyms of Fedor Sologub's "Tvorimaja legenda".- Die Welt der Slaven, 1968, bd. 13, S. 307-316; Baran H. Trirodov among the Symbolists: From the Drafts for Sologub's "Tvorimaja Icgenda".- Neue Russishe Literatur; Almanach 2-3, Salzburg: Slawisches Seminar der Univ., 1979-1980, p. 179-202. Ссылки на подготовительные материалы к "Творимой легенде", опубликованные Г. Барэном в последней статье, цитируются лишь с указанием шифра рукописи.
Пользуемся возможностью выразить свою благодарность тем, кто помогал нам в работе над подготовкой настоящего издания: Г. Барэну, Н. А. Богомолову, М. А. Большаковой, Е. В. Киселевой, А. М. Киселеву, Н. Н. Климановой, Е. Ю. Литвин, А. В. Наумову.
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ
БВ - газета "Биржевые ведомости" (Санкт-Петербург). ГБЛ - Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (Москва). ЗР журнал "Золотое руно" (Москва).
ИМЛИ - Рукописный отдел Института мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР (Москва).
ИРЛИ - Рукописный отдел Института русской литературы (Ленинград).
ЛН -Литературное наследство.
НиБГ- "Новости и Биржевая газета" (Санкт-Петербург). Орлов - ОрловМ. А История сношений человека с дьяволом. СПб., 1904.
ОФС - О Федоре Сологубе. Критика. Статьи и заметки. Составлено Анас. Чеботаревской. СПб., Шиповник, 1911. Перцов-ПерцовП. П. Литературные воспоминания,
М - Л., Academia, 1933. РМ-журнал "Русская мысль" (Москва). СС-Федор Сологуб. Собр. соч. в 20-ти томах; т. III: "Земные дети"; т. VII: "Дни печали"; т. X: "Заклятие стен"; т. XI: "Книга превращений"; т. XII: "Книга стремлений". СПб., Сирии, 1913-1914.
ССШ - Федор Сологуб. Собр. соч. в 12-ти томах. СПб., Шиповник, 1909-1912.
СТ. - Федор Сологуб. Стихотворения. Л., 1975, ("Библиотека поэта", Большая серия).
ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
ТВОРИМАЯ ЛЕГЕНДА
Впервые - "Творимая легенда". Первая часть романа "Навьи чары".Литературно-художественный альманах издательства "Шиповник". СПб., 1907, кн. III, с. 189-305; "Капли кропи". 2-я часть романа "Навьи чары".- Там же, 1908, кн. 7, с. 155-242; "Навьи чары". (Часть 3-я: "Королева Ортруда").Там же, 1909, кн. 10, с. 115-272; "Дым и пепел" (Роман). (Ч. I).- Земля. Сборник 10. М., 1912, с. 121-296; "Дым и пепел" (Окончание).- Там же. Сборник 11, 1913, с. 113-284.
В значительно переработанном виде роман под общим названием "Творимая легенда" занял три последних тома в 20-ти томном собрании сочинений Федора Сологуба (ч. I: Капли крови; ч. 2: Королева Ортруда; ч. 3: Дым и пепел). СПб., 1914.
Таблица соответствия между главами первого и второго издания приведена в книге: Johannes Holthusen. Fedor Solo-gubs Roman-Trilogie, Mouton & Co S-Gravenhage, 1960, p. 79-80.
"Творимая легенда" печаталась на протяжении семи лет, и все эго время на роман было обращено внимание критики.
"За "Навьи чары" ухватились сразу и критика, и читатель, и фельетонисты, и пародисты. Сологуб бросил всем им сразу жирную кость. Трезвейшая реальность смешивалась в романе с чистейшей фантазией, приемы натуралистической школы с чистым декадентством",- писал в 1912 году А. Измайлов, критик, неоднократно писавший о Сологубе и интервьюировавший его. (Аякс. "Дым и пепел".- БВ, 1912, № 13175, 3 октября, с. 5.)
Во всех печатных отзывах о "Творимой легенде", появившихся сразу после выхода первой части, преобладало чувство недоумения. Роман "Мелкий бес", завоевавший быструю и неожи-данную популярность за два года до этого, сделал имя Сологуба известным; естественно было, что именно с "Мелким бесом" сравнивали новый роман. Лишь немногие критики увидели в "Навьих чарах" закономерное продолжение прежних произведений и восприняли его как шаг к разрешению круга проблем, ставящихся творчеством Сологуба. Основная масса критиков и читателей оценила "Навьи чары" как неудачу. Противники символистической литературы торжествовали,- мнимый "реалист" показал свое истинное лицо; многие поклонники Сологуба отступились от него, увидев, что его творчество не собирается ограничиваться картинами ужасающего быта русской провинции.