й, местный "Маркет". - Здравствуйте, Лариса Александровна! Дайте пожалуйста батон белого хлеба, - выдохнув произнесла я. - Ну, здравствуй, - явно с иронией ответила женщина лет сорока пяти, - А хлеба то и нет, милочка моя... Ой, здравствуйте, Баба Нусь. Как поживает ваша кошка? - к палатке подошла пожилая женщина с тростью. - А? Чавось? Лариска дай хлебу мне! - взмахнула рукой с палкой женщина в возрасте. - Сею минуту! - Лариса Александровна услышав заказ отошла, нагнулась, и достала батон белого хлеба и протянула женщине. Та, в свою очередь, открыла свой кошелёчек и начала в нём копаться. - Слушай, девочка, иди ты отсюда! - сказала Лариса, заметив кареглазую молодую особу, то есть меня. - Но....- хотела было возразить я , но меня нагло перебили. А я жуть как не люблю когда меня прерывают. - О, как бабка, жива ещё? - хриплым голосом прорычала сквозь два зуба старушка обращаясь видимо ко мне. - Бабушка - хорошо, здравствует, - удивлённо прошептала я. - Ах тыж старая корга! хэх, хэх! - довольно отозвалась Баба Нуся - Я к вам загляну! - Эй, Ларочка, дай ты ей хлебу. - Хорошо, Баба Нусь, - ответила крыска - Лариска и небрежно протянула батон белого, - На! - Спасибо большое! - воскликнула молодая обладательница тёмных глаз, - До свидание, Баба Нусь. - Семёновне привет передай! - вслед той кричала бабка, но я уже умчалась, - Чавойт она весёлая такая? Хахаля шоли нашла? - обратилась бабка к Ларисе - Да кому такая нужна то? Смех да и только! - с усмешкой проговорила Ларочка и шепотом добавила, - Баба Нусь, подите что скажу! - Та придвинулась, - Говорят она не человек! Ниночка, моя невестка рассказывала что как-то вышла на улицу, воздухом подыхать, а том она и глазёнки у неё светились как огонь, красным! И даже родители её бросили! - Да врёшь ты вусё! - высказала свою точку зрения Нуся Ивановна и удалилась в своё обиталище. * * * Пока Баба Нуся и Лара вели секретный диалог, Ай уже была дома, в тёплой избе с большой белой печкой, диваном и плазменным ТВ. - Бабуль, я дома! - Огонёчек, - так Семёновна называла меня из-за цвета моих волос, - Хлебушка купила? Садись кушать будим! Я села и мы начали есть. Еды было не много, да и денег порой не хватало, всё на телик потратили. - Милая, всё в порядке? Ты грустная какая-то, - побеспокоилась бабушка. - Всё в порядке, - отозвалась я, приподнимая уголки губ. - Ну хорошо, - выдохнула она, - Тебе б женишка найти, а то в девках так и останешься! - Бабушка! - покраснев, ответила. - Шо, бабушка? Я внуков раньше Ивановны хочу повидать! - обозлилась та. Мне нечего было сказать, оставалось лишь смущаться. - Золотце, точно всё в порядке? Тебя никто не обидел? Нечего не узнали? Ничего не видели? А то по деревне бродит слушок один! Интересно, кто же проболтался? Неужели Ивановна? ... Нет, она не могла! - сделала вывод старушка. - Всё нормально, - выдохнула я, - Меня никто не обижает. - Точно?- прищурив левый глаз, хриплым голосом прошептала Бабушка. - Точно, точно, - с удивлением смотрела я на неё. Спустя нескольких минут, я встала из- за стола, взяла поводок и направилась на прогулку с пристарелым ретривером. - Боби, гулять! - позвала я пёсика, напоминающего обжору Гарфилда из Американского мультфильма. Он переваливаться с ноги на ногу,прям как шкаф на спичках, пыхтя подошёл ко мне. И мы удалились на важную прогулку. * * * Тем временем, к Семёновне пришла Нуся Ивановна. - Агась, не ждали? А я припёрлося !- пнула своей задней частью дверь Нуся Ивановна. - Бог ты мой, Ивановна?! Тише, ты! Дверь сшибёшь же! - возмущённо прорычала Бабушка. - Ой, да ладно тебе, - махнула рукой баба Нуся, - Семёновна, чаю мне! - потребовала гостя. Бабушка лишь удивлённо посмотрела на севшую на стул женщину и пыхтя налила ей чай. - Кстати, Семёновна, Иваныч передал письмо. - Да? Ну давай посмотрим что там, - ответила моя родственница и протянула руку вперёд. - Чё давать? Я не корова, чтоб молоко давать! - возразила та. - Письмо давай, - возмутилась её собеседница. - Чавойсь? Какой письмо? - недоумевала баба Нуся. - Мать твою, Ивановна....- хотела продолжить родственница, но вовремя остановилась, - Письмо.., мне.., от Иваныча... - сдерживая новый порыв эмоций проговорила бабушка. - Аааа, письмо то, - ехидно заулыбалась Нуся Ивановна, явно издеваясь над бабушкой, - Так нет письма, та! - Ивановна, чтоб тебя... - заорала Семёновна, - Шоб тебя.... склероз замучил! - ударила по столу кулаком, - Как нет письма? Где ж оно? Нуся Ивановна лишь хитро блестела своими тёмными глазками - Я тебя...... Закопаю....под ближайшим холмиком, корга старая! - продолжала орать моя родственница. - Семёновна, тише, тише! - успокаивала баба Нуся подругу, - Письма нет, Иванычу бумаги не хватило! - Как не хватило? - поникла её собеседница, и вздохнув, присела на стул. - Вот так! Нехватка бумаги - большай проблема, знаешь ль! Не бережёшь ты деревья Антониночка, не бережёшь! - широко улыбаясь говорила бабушкина подруга, - Но он на словцах передать просил, - продолжала успокаивать и одновременно издеваться Нуся Ивановна. - Так давай же, не тяни! - воскликнула бабушка. - Ладно, ладно. Шо ж тама было? - под свирепым взглядом подруги она продолжала, - Аааа, точнаж, слухай, дорогая: " Для милой Антонины Семёновны Ольховской, запята, Иваныч желает тебе добра, тчка. Цалуй, тчка. " - Всёйсь, вродеб, если не запамятовала, - повествовала наконец она содержимое письма. - Иваныч, - уважительно произнесла отчество навязчивого поклонника бабушка, - Нусь, знаешь что?! Тратиться на бумагу я тож не собираюся! Передай-ко посланнице шоль. "Дорогой Андрей Иванович Хлабышевскай, хотя нет, Иваныч, да так пойдётсь. Так, Иваныч, запята, жалаю шоб тебе ложкой в бани можно было прикрытяся! Тчк. Не пяши мне, тчка. От Антониночки, тчк! И, на прощанье... Смайлик.тчка." - Может помягча напишешь чёль, а? - пыталась вразумить подругу Баба Нуся. - Нет! И так сойдет пожалуйсь! - осветила все свои три зуба бабушка. Да, да, вы не ослышались! Их у неё осталось только три: жёлтый, чёрный и последний поломанный на две части. Остальные она променяла на деньги у других пенсионеров. Нависло молчание. Злостная улыбка не слезала с лица Семёновны, пока она не вспомнила недавний обед с со своей внучкой. - Это ты про силу Ай всем разбазарила,а? Ну шо, Ивановна, делати та будем? - она прищурив один глаз смотрела на собеседницу. Бабушка всегда любила таким образом допытываться до людей, причём не замечая этого. Помню как-то раз, она пошла за водой к роднику. Он у нас не совсем обычный, из железной трубы бьёт. Так вот пошла она и видит воды то и нет. Так она всю нашу деревню переполошила, оббегала с криками: - Кто воду мою стырил? Авось убью нахрен! Крысоеды! Агась! Молчите! Да я вам сейчас покажу Кузькину мать! N!ЗАПРЕЩЁННОЙ ЦЕНЗУРОЙ дважды!N - после чего носилась за каждым встречным с железным ведром и тремя бидонами в руках. После всё-таки пойманную её молодёжь пяти- семи лет, она сверлила своим прищуренным серым глазом. Это продолжалось до самого вечера, пока она не нашёлся родниковый обидчик. Им оказался постой дубовый жёлудь. Видимо чем-то наш родник помешал белочке, поселившейся в дупле рядом стоящего дерева, вот она и поместила в трубу жёлудь. - Чавойсь? Семёновна, совсема с дубу рухнула чёли? Не говорила я ни шо! Подумаешь Наденьке прошептала чуть-чуть, - оправдывалась Нуся Ивановна. - Трепло окаянное! - одарила её не лестным словом подруга. - Но.... - начала возражать Баба Нуся, но её небрежно прервали. - Молчи! Рот теперя у зубняка открывати будешь! Пóняла? - вскочила бабушка со стула и начала тереть руку об руку, одну из них сжимая в кулак и изредка постукивая ей, - Теперя твоя Наденька и вся дерёвня наша в курсе об появлении Ай, чтоб тебя, Ивановна! - Ну, звиняй меня! - молила Нуся Ивановна. - Эх, шось с тебя взяти? Вмести расхлёбывать твою похлёбку будим! - вздохнув сказала Антонина Семёновна. * * * Вечерело. Проходя мимо крайних домов деревеньки, Мы подошли к лесу. Через пару минут я и энергичный пёс, были в нём, а ещё спустя минут пять - у речушки, где я спустила Боби с поводка. Тот обрадовавшись свободе вприпрыжку понёсся по усыпленной листвой тропинке вперёд. Он резко остановился, поглядел на меня, прилёг, перевернулся на спину и начал кататься то влево, то вправо. Боби не сильно выделялся на фоне осенней листвы, даже можно было сказать что его сейчас там и не было. Он довольно наскакавшись и накатавшись , и видимо сделав все свои важные дела, откуда-то приволок здоровенную палку и кинул её к ногам хозяйки, всем своим видом показывая чтобы я поиграла с ним. Мне пришлось целых двадцать минут кидать псу эту бедную палку, пока Боби не начал оглядываться по сторонам. Внезапно появившийся лёгкий шорох и холод начали придавать прогулке устрашающие черты. - Что это? Боби ты видел? Только что ,что-то белое промелькнуло! - шепотом проговорила я, обращаясь к ретриверу. Неподалеку раздался шум и вспышка яркого света. Не смотря на сопротивление Боби,