— Тут все по-другому, — сказал он скорее себе, чем Давоке.
Иллиан превратилась из балованной девчонки в смертоносную охотницу, Дергач — из преступника в солдата, Греалин — из мастера в аспекта. Все по-другому. Воларцы построили нам новое Королевство.
Брат-командор Соллис прибыл во время завтрака, почтил Давоку вежливым поклоном, приостановился при виде Тридцать Четвертого — тот улыбнулся и грациозно поклонился.
— Барон Бендерс созывает совет, — поведал Соллис. — Нужно и твое слово.
— Полтысячи рыцарей и полный нужник воларцев, — сказал барон, вопросительно глянул на Френтиса, изогнув мохнатую бровь, хохотнул. — Надо же, великая армия.
— Это если Вендерс не солгал, — заметил Соллис.
Барон держал совет на поле поодаль от основного лагеря. Капитаны и лорды его армии просто стояли вокруг командира. Никаких церемоний и представлений. Похоже, Бендерс не обращал внимания на изощренный этикет ренфаэльской знати.
— Брат, Вендерс не произвел на меня впечатление человека достаточно умного, чтобы обмануть, — сказал Френтис Соллису и добавил для барона: — Милорд, в воларской дивизии больше восьми тысяч человек. Кроме того, у них наемники, вольные мечники, охраняющие управляющих рабами, и контингент куритаев. Прошу вас не недооценивать их.
— Они хуже альпиранцев?
— В некоторых отношениях — да.
Барон заворчал и глянул на Эрмунда. Тот уныло кивнул.
— Милорд, мы убили в лесу многих из них, но это стоило нам очень дорого. Если они в городе, пахнет большой кровью.
— Это если Дарнелу хватит ума остаться за стенами, — задумчиво проговорил барон. — Но мудрость не входит в число его добродетелей.
— У него есть чужая, — указал Френтис. — Вендерс говорил, что Лакриля Аль-Гестиана заставили стать владыкой битв у Дарнела. А Лакриль уж знает, как тягаться с нами в поле.
— Кровавая Роза, — пробормотал барон себе под нос. — Честно говоря, я его всегда не выносил. Но вот предателем он не казался.
— Дарнел держит в заложниках его сына. Потому следует рассматривать Лакриля как врага, причем опытного и мудрого.
— Однако он не смог удержать Марбеллис, — напомнил Бендерс и обратился к Соллису: — Не так ли, брат?
Тот ответил не сразу. Интересно, сколько ужасов всплыло в его памяти при упоминании Марбеллиса?
— Марбеллис не удержал бы никто, милорд. Галька не может тягаться с океаном.
Бендерс подпер подбородок рукой.
— Я надеялся, что наш подход хотя бы на какое-то время скроет Урлиш, — задумчиво произнес барон. — А еще — дерево для осадных лестниц и машин. Теперь у нас и того нет.
— Дедушка, есть и другие пути, — сказал Арендиль.
Его мать, госпожа Алис, стояла рядом и крепко держала сына за руку. Она так обрадовалась, когда он отыскался живой и невредимый, что разрыдалась и расцеловала его всего. А теперь она злилась, что сын предпочел остаться с людьми Френтиса.
— Мой добрый братец, — Арендиль указал на Френтиса, — и мы с Давокой удрали по городской канализации. Если уж мы ушли из города, сможем и войти туда.
— Труба, выходящая в гавань, хорошо видна с моря, — сказал Френтис, — но есть и другие входы, и человек, который знает подземелья Варинсхолда не хуже меня.
— У меня четыре тысячи рыцарей, а их трудно уместить в навозной трубе, — заметил Бендерс. — Забери у них лошадей, и проку от них будет не больше, чем от кастрата в борделе. Остальные — пехота и несколько сотен крестьян, обиженных на Дарнела и его псов.
— У меня больше сотни братьев, — сказал Соллис. — И команда брата Френтиса. Нам достанет сил захватить ворота и удерживать до тех пор, пока не войдут ваши рыцари.
— И что потом? Драка на улицах — уж точно не их специальность.
— Я согласен драться и в трясине, лишь бы достать Дарнела мечом! — воскликнул Эрмунд. — Милорд, обратите внимание на боевой дух ваших рыцарей. Они знали, на что шли. Они полны решимости последовать за вами на тот свет и обратно, если прикажете.
— Я не сомневаюсь в их боевом духе, Эрмунд, — заверил Бендерс. — Но наш фьеф проиграл достаточно войн, чтобы понять: лавина закованных в сталь всадников может выиграть не всякую битву. Допустим, нам удастся занять город. Но основные силы врага еще осаждают Алльтор. Когда они закончат осаду, куда, по-вашему, они повернут?