Мое всегдашнее спокойствие улетучилось. Императрица решила не ждать суда!
Я окинул взглядом комнату в поисках того, что могло бы послужить оружием. Увы, Раулен прилежно исполнял свой долг, и в моем распоряжении был лишь небольшой деревянный подсвечник.
Я ожидал Хеврена либо, скорее, какого-нибудь безымянного и незаметного имперского служащего, владеющего искусством придания убийству вида самоубийства. Но в дверях встала стройная женщина в черном платье, с полными страха глазами. Она робко поманила меня.
Джервия.
Я застыл в изумлении. Она снова поманила меня, уже резче, нетерпеливей. Я поспешно оделся и подошел к Форнелле. В последние недели она спала гораздо крепче, чем я, — то ли из-за все ускоряющегося старения, то ли благодаря чистой совести. Так или иначе, мне не сразу удалось разбудить ее, и пришлось постараться, чтобы уговорить ее покинуть постель.
Форнелла хмуро посмотрела на дрожащую от нетерпения Джервию.
— Почему она здесь?
— Не знаю, — садясь на кровать и натягивая туфли, ответил я. — Но нам предоставили открытую дверь, и я намерен воспользоваться ею.
Когда я подошел к двери, Джервия закрыла мне рукой рот, предотвращая неизбежные расспросы, и поманила за собой. Я глянул на Форнеллу. Та оделась и приготовилась идти за мной, но, похоже, не избавилась от подозрений.
— Я не уверена, что смогу бежать, — прошептала она, когда подошла ко мне и взяла меня за руку.
Я повел ее по коридору, мимо других камер. Все они пустовали. Джервия ожидала нас у выхода из темницы. Я застыл при виде Раулена, открывшего для нас двери и отстранившегося.
— Все в порядке, он не видит нас, — прошептала Джервия.
Тюремщик пристально смотрел куда-то за каменную стену и блаженно улыбался, словно узрел издавна желаемое, дорогое сердцу. Он действительно не видел нас.
— Это вы сделали? — подойдя к Джервии, пробормотал я.
— Его дочь умерла в Марбеллисе. Я показала ее тюремщику, — нервно улыбнувшись, ответила Джервия.
Она — Одаренная. А бедный Раулен явил собой пример верности долгу. Несколько лет Убийца Светоча был в его власти, но тюремщик не искал мести.
— Долго он так не простоит. — Джервия потянула меня за рукав.
Она провела нас через скромное жилище Раулена. Мы вышли в северное крыло дворца, чуть более богато украшенное. Здесь располагались кладовые и жилые помещения, где спала армия дворцовых слуг. По пути мы встретили лишь двоих стражников, столь же блаженно одурманенных, как и Раулен. Джервия вытерла лицо рукавом. На ткани осталось темное пятно крови. Сколько же сил ей пришлось потратить ради нашего бегства?
Мы прокрались через двор. Пара стражников у северных ворот не заметила нашего присутствия.
— Нужно торопиться, иллюзии скоро развеются, — прошептала Джервия и заспешила к лугу за дорогой.
— Лучше по дороге, — сказал я, но Джервия покачала головой:
— Она слишком хорошо охраняется. На скале провешена веревка, под скалой на реке ожидает лодка.
— Я не могу, — выдохнула утомленная, запыхавшаяся Форнелла.
— Здесь недалеко!
— Оставьте меня, — простонала она, согнулась, упала на колени.
Она задыхалась.
— Милорд! — взмолилась Джервия.
Я нагнулся, обнял Форнеллу за плечи, посмотрел в глаза. Они были ясны, и в них совершенно не виделось усталости.
— Это он! — выдохнула Форнелла. — Это Посланник! Я узнаю его смрад.
Я выпрямился, посмотрел на Джервию — и увидел лишь перепуганную девушку, потрясенную своим дерзанием.
— Минутку, пожалуйста, — сказал я. — Она стареет с каждым днем.
Джервия неохотно кивнула, осмотрелась — нет ли погони?
— Скажите мне, какими угрозами императрица заставила вас лжесвидетельствовать? — спросил я.
— Отца арестовали и обвинили в измене, — в ужасе проговорила девушка. — Это случилось, когда начали доходить новости о делах в Объединенном Королевстве.
— Она знала, что я обязательно вернусь, и приготовила подходящую ловушку.
— Наверное, так, — согласилась Джервия.
— А что за нелепая история о мече?
— Ее придумал лорд Вельсус по настоянию императрицы. Милорд, у меня не было выбора.
Я сжал плечо Форнеллы, затем отошел — но держался поодаль от нашей спасительницы.
— Я знаю лорда Вельсуса почти двадцать лет, — сказал я. — Он высокомерный, самодовольный, самоуверенный хам. Но он никогда не был лжецом. Полагаю, для лжи ему не хватает воображения.
Она не ответила, но сощурилась. Ее рука нырнула в складки платья.