Эдуардо моргнул, отгоняя наваждение.
— Повернитесь к стене, — велел он стрелкам. — Руки на виду.
— Кристин, просто забери у него гребаную пушку! Он не собирается стрелять, без своих дружков он просто трусливый латино, какого…
Выстрел, прогремевший в комнате, на мгновение оглушил Эдуардо, и он пропустил самые изысканные эпитеты. Стрелок схватился за левую ладонь, из которой хлестала кровь. «Я отстрелил ему палец, я же туда не целился, я не хотел, не хотел!» — с ужасом думал Эдуардо. Чувствуя, как на него неумолимо накатывает тошнота, он смотрел на Кристин, которая невозмутимо вытащила из нагрудного кармана бинт и перевязала руку своему сообщнику, после чего, кивнув Эдуардо, встала лицом к стене и подняла руки в воздух. Стрелок, прошипев что-то, последовал ее примеру. По повязке медленно расплывалась кровь.
— Я не… — прошептал было Эдуардо, но все же смог взять себя в руки. — Где телефон?
— Здесь нет телефона, — отозвался стрелок.
— Тогда… Тогда рассказывай, — все свои остатки мужества Ривера теперь вкладывал в то, чтобы его голос звучал как можно более уверенно. — Почему вы решили, что мы работаем на Гранта и какого черта вообще происходит?
***
Роланд сидел за столом Жанин, прижав ладони к лицу. Остальные собрались рядом, глядя на него хоть и сочувственно, но с нетерпением.
— Нет, я не верю! — наконец воскликнул Джексон. Он зло ударил по столу, будто тот был в чем-то виноват перед ним, и упрямо посмотрел на коллег. — Нет! Не Кара Уилкс! Это невозможно.
— Ты сказал, что поверишь, если увидишь доказательства, — терпеливо сказала Кайли и постучала пальцем по экрану. — Семнадцать приютов только в двух штатов. В среднем за последние восемь лет ежегодно оттуда сбегали трое детей…
— Это нормальная статистика для таких заведений, — возразил было Роланд, но Кайли замахала руками, призывая его дослушать.
— Это нормальная статистика, если дети возвращаются к родителям или опекунам, или находятся потом — через пять, семь, даже пятнадцать лет. Жанин видела данные — без вести пропадает только семь процентов. Но из тех, — она сверилась с цифрами, — тридцати пяти детей, которое пропадали за последние десять лет из приютов Кары Уилкс, позже объявились только четверо. Четверо, Роланд.
— Да нет же! Я ведь был волонтером, и мы искали этих детей, искали, Кайли! — Роланд вскочил и начал беспокойно ходить по комнате. — В прошлом году миссис Уилкс сама ходила с нами и всю ночь была в одной из групп, которая прочесывала лес. Стала бы она…
— Стала бы она делать это, чтобы скрыть факт своей причастности? — Гарретт, заметив, что Кайли уже готова взорваться, пришел ей на выручку. — Да, Ролли, стала бы. Обязательно. И это говорит скорее о ее хитрости, а не о благородстве.
Джексон, подумав с минуту, снова хотел возразить, но в этот раз была наготове Моника.
— Кроме бара Дерека Стоуна, фонд спонсировал еще около сорока подобных заведений, — мягко сказала она. — Я проверила информацию — постоянные посетители этих баров исчезают. Немного — примерно по паре человек в год. Их мало кто ищет, потому что обычно это одинокие пьяницы или случайные командировочные. Но это факт.
— Fronti nula fides, Роланд, — добавил Игон, наблюдавший за этой сценой. Заметив недоумение присутствующих, перевел. — Наружность обманчива.
— Хорошо. Ладно! — Джексон поднял руки, признавая свое поражение. — Что дальше?
— Надо искать Эдуардо, — в голос сказали Кайли и Гарретт.
Но им не удалось развить эту мысль; окно над их головами буквально лопнуло, и что-то крупное и быстрое влетело в комнату, оставляя на полу и стенах брызги темной крови, брызжущей из порезов. Через мгновение наверху послышался звон стекол, а к охотникам, мерзко скалясь, повернулась круглая безухая голова, сверкая желтыми глазами.
Кайли, сразу признав в этом существе собрата пойманной в кафе твари, схватила со стола свою пушку.
— Я прикрою, — бросила она Игону.
Остальные бросились к шкафу с оборудованием; Моника замешкалась, доставая блокнот, но Жанин дернула ее за руку и потащила за собой.
— Иногда надо участвовать в событиях, а не описывать их, — сказала она изумленной журналистке и, не давая той опомниться, сунула ей протонный блок и пару перчаток. — На долгое обучение нет времени. Вот здесь повернете до упора, жмите сюда. Захват у вас вряд ли получится, поэтому просто не подпускайте их к ребятам. И к себе, по возможности, — она повернулась шкафу, достала еще один блок, нацепила его и направилась на помощь Кайли, пробормотав. — Боже, я слишком стара для этого дерьма.
Помощь Жанин подоспела вовремя — Кайли смогла поджарить первую тварь, но с верхних этажей выпрыгнули еще трое; секретарша выстрелила и успела отсечь их от Гриффин. У остальных дела тоже шли не очень — в разбитое окно пролезли две твари, а входная дверь опасно трещала.
Роланд выглянул на улицу.
— Там, в переулке, их целый фургон! — крикнул он.
Игон, стрелявший не с такой интенсивностью, как остальные, но более точно, поднял ружье.
— Одиночными не справимся, — сказал он. — Роланд, ты идешь со мной наверх! Есть идея!
Гарретт, захватив лучом одну из тварей, обеспечил им безопасный отход к лифту. Лизун, который до этого момента летал кругами под потолком и отчаянно верещал, решил помочь ему и бросился к лежащей на столе ловушке.
— Лизун, нет! — крикнула Кайли, прекратив стрельбу. — Я еще не успела…
Но было поздно. Габу, вырвавшийся из ловушки, почти сразу испуганно замерцал и начал растворяться. Лизун, стукнув себя по лбу, закричал от разочарования и бросился на призрака, желая все исправить. Кайли, краем глаза заметив движение слева, резко пригнулась и выстрелила; ее горло лишь на несколько сантиметров разминулось с зубами твари. Когда она выпрямилась, то увидела только, как вместе с Габу исчезает обхвативший его руками Лизун.
Но думать об этом сейчас было некогда: за спиной она услышала сдавленный крик Гарретта. Одна из тварей повисла на колесе его коляски; отстреливаясь одной рукой от еще троих, он пытался отцепить ее, и Кайли бросилась ему на помощь.
* Amigo (исп.) — Друг
** Por favore, amigo (исп.) — Пожалуйста, друг
========== Глава 8. Коалиция ==========
— Мы с Кристин потеряли родителей, когда нам было девять. Сначала умер отец, а через три месяца после его смерти — мать. Других родственников у нас не было. Так мы попали в приют Балтимора. Через пару месяцев там возникли какие-то проблемы с финансированием или вроде того и нас перевели в Нью-Йорк. Сначала попали в программу патронажа, потом нас взяли в семью, но там не прижились. Короче, — усмехнулся стрелок, — где-то после полутора лет скитаний нас определили в Нью-Джерси, в один из детских домов «Милосердия без границ». Мы, идиоты, считали, что нам повезло. Там было классно. Чище, чем в прежних местах. Сытнее. Уроки проводили нормальные учителя, а не практиканты из университета. И контингент… Все шло хорошо. Но однажды воспитатель повел нас на знакомство с семьей, которая якобы хотела нас взять, и на обратном пути подсыпал нам снотворное в колу.
Проснулись мы уже в клетке. Среди сорока или пятидесяти таких же счастливчиков. Там были не только сироты, конечно. Были и взрослые. И совсем малыши — лет пяти или шести. Некоторые из этих людей провели там уже почти два или три года. Они уже теряли рассудок. Как потеряли и многие свои… части тела.
Эдуардо передернуло.
— Первые пару месяцев нас никто не трогал. Но мы с Кристин знали, что будет — остальные рассказывали. Кому-то из них хватало мужества отказываться от еды и воды. Кто-то сходил с ума. Кто-то пытался бежать… Такие шли на корм Ей. Этому монстру.