– Фредерика, они тебя не слышат, – одернул ее Шанель, и орать она перестала. Плакат из рук не выпустила.
Бой барабанов, низкие звуки труб…
– Гршкрвтмлв! – послышалось из уст гнома-комментатора королеве.
Должно быть, на эту должность брали самых неразборчивых, чтобы от самого процесса не отвлекали.
Потом решетка с правой стороны арены поднялась, а из нее на свет палящего солнца вышел он. Загорелый, подкаченный, крепкая грудь обтянута тонкой тканью красной тоги. Лицо сосредоточенное, пальцы с необычайной ловкостью раскручивают боевой посох. Прикусил пухловатую нижнюю губу.
– Фредерика, тебе не жарко? – обернулся к девушке Шанель.
– Нет.
– А то ты вся покраснела.
Непроизвольно королева дотронулась до щеки, а Каин со своего места фыркнул со словами: «Показушник. Вы только гляньте, как выделывается!»
А выделывался он очень даже ничего.
Теперь поднялась вторая решетка, и на арену выскочил вышеупомянутый песчаный волк. Хотя нет! Волчище размером с королевского дога. Шерсть бежевая, морда вытянута, как у лисы, клыкастая пасть раскрыта.
Около минуты монах успешно уворачивался от страшной пасти и когтей, а потом… потом зверь просто упал на землю. Для пущей правдоподобности парень замахнулся, но легонько ткнул его палкой в бок. Зрители сами озверевшие – не заметят подставы.
– Драконья магия? – догадалась Фредерика и повернула голову к Шанелю для подтверждения своих слов.
– Именно, – кивнул тот. – Потянулся к нему магией и приказал лечь. Не со всеми разумными существами прокатит, но с животными – всегда.
– А это честно?
– Нет. Но эксплуатировать подмастерье Драконьего культа для варварских развлечений тоже бесчестно.
Подняв посох над головой, Михаэль показал, что противник повержен и можно приводить следующего. Работники арены спешно забрали замершего волка.
Публика в то время неистовствовала. Поди, кровищи ждали и вытягивания кишок, а получили обаятельного лысика и душечку-пацифиста в одном флаконе.
Следующее испытание сильно от предыдущего не отличалось, только волков было трое. И с ними Михаэль поступил аналогичным образом.
Затем вывели первого серьезного противника – бородатого гнома с огромными мешками под глазами, в помятых доспехах и шлеме на макушке, прикрывавшем еще и уши. Как узнал Шанель по разговорам в ложе, им оказался один из заключенных дворцовой тюрьмы. Заключенных часто отправляли сюда в качестве пушечного мяса. Единицы из них продвигались по карьерной лестнице в стенах арены и освобождались из заключения. Освобождались, чтобы стать рабами теперь уже управляющих боями не на жизнь, а на смерть.
– Сейчас он не может воспользоваться магией? – осведомилась королева.
– Нет. Потому что волк о воздействии на него магии не расскажет ничего, а разумное существо – может. Тогда Михаэля дисквалифицируют.
Но магия ему и не потребовалась. Когда гном приблизился к нему почти вплотную со своим топором, монах скользнул заключенному за спину, сделал подсечку, развернулся в сторону уже свалившегося наземь и как следует приложил того посохом по шлему. Звон раздался такой, что даже из ложи было слышно.
– Рагвоыараыарпвал! – провозгласил гном-комментатор.
Разумеется, он опять сказал что-то другое и более связное, но слух девушке резало ого-го. Этот язык она не выучит никогда и даже браться за него не будет. Себе дороже.
Пока тело оглушенного противника уносили, Михаэль наконец посмотрел в сторону государевой ложи, а королева затаила дыхание. Зрительный контакт, кокетливое подмигивание монаха, и Фредерика опять залилась краской. Да что ж это делается?
А потом он проорал что-то на ломанном гномьем и взмахнул рукой в сторону ложи.
– Что?.. – начала было девушка, но дракон ее опередил:
– Посвящаю все мои победы дорогой королеве.
– Как мило… – расплылась она в улыбке, а Каин за спиной снова фыркнул.
Следующим противником монаха стал один из низших бойцов Кровавой арены. Доспехи были получше, да и выглядел гном более сносно. Самую малость. Участь его ждала та же.
– А я ни капельки в Михаэле не сомневалась, – немного приврала девушка.
Но теперь с каждым разом физическая мощь его противников возрастала, как росла и сила их духа. Некоторые стойко выдерживали удары парня, но проигрывали из-за неповоротливости, другие – наоборот. Тем не менее Михаэль сражался практически без перерывов, а его соперники сыпались из комнаты за решеткой, бодренькие как огурцы.