****Но решительность королевы они будут восхвалять потом. Когда выберутся из эпицентра разрушений.
На каждом шагу Каина встречали обезображенные трупы. Бывшие восставшие, которые утратили тьму, их воскресившую, и теперь уже никогда не поднимутся вновь. Казама, погибший именно от их зубов, был, наконец, отмщен.
Стены рассыпались прямо на глазах. Пока что не несущие, слава богам. Магическая прослойка оказалась сильнее строительных смесей, выдавливая каменные кирпичики из кладки.
Когда у девушки более-менее нормализовалось зрение, в поле внимания сразу же попал потолок. А еще угрожающе покачивавшаяся на нем хрустальная люстра, к которой Каин неумолимо приближался.
– Люстра! – вскрикнула королева, заметавшись в его руках. – Там чертова люстра!
– Вижу, – кивнул парень, перепрыгнув через очередной провал. – Сейчас немного тряханет. Файн!
Фредерика почувствовала, как тело ее отпускают в свободный полет, в животе защекотало, а руки отчаянно пытались зацепиться хоть за какую-то опору. Зацепились. За шею оборотня, на спину которого перекинули королеву.
– Держись крепче, красавица, – подхватил ее парень под ляжки, и второй раз повторять не пришлось. Ужом обвила руки вокруг шеи.
Прыжок на четырех конечностях, и люстра осталась позади. Чутье девушку не подвело. Покачнулась в последний раз и со свистом полетела вниз.
– Каин!
Доля секунды, и светлый откатился в сторону. Пронзительный звон, брызги хрусталя по полу, но вся эта картина скрылась за ближайшим поворотом.
– Выглядите… уже куда лучше… Ваше величество, – прерывисто сообщил Файн.
– Спа…сибо.
Ехать верхом на оборотне оказалось тем еще мини-приключением. Как на лошади без седла. Скатываешься то вправо, то влево, вспотевшие руки так и норовят разомкнуться, а во время прыжков всем богам молишься, чтобы не свалиться в очередную дыру.
– Потерпи еще… чуть-чуть.
Он чувствовал страх Фредерики. Чувствовал, как она дрожит всем телом и шипит из-за некомфортной транспортировки. Но в звериной форме нести ее было бы еще тяжелее. Цепляться за шерсть скользкими руками сложнее, чем за шею.
Но тут пол опасливо затрещал под ногами, предвещая самый настоящий обвал. Вскрикнув, королева зажмурилась. Не успеют же, не успеют!
– Михаэль!
Снова девушка почувствовала себя эстафетной палочкой, передаваемой из рук в руки. В этот раз ее перекинули через плечо.
В тот же момент пол под Файном провалился, образовав яму размером с треть коридора. Деревяшки посыпались вниз, а вместе с ними и оборотень.
– Файн!!! – сорвалась Фредерика на истерический крик.
– Без паники, – голос монаха даже на бегу и на фоне окружающего хаоса не дрогнул. – Приземлится на четыре лапы.
Всхлипнув и поджав нижнюю губу, королева кивнула. Вид с плеча парня ей, конечно, открывался отпадный. Как в каких-нибудь эпичных фильмах про катастрофы. Стены уже не по кирпичикам разваливались, а крушились целиком. Вместе с ними начинали обваливаться и верхние этажи, поднимая клубы пыли. Сумеет ли отряд избранных пророчеством вообще выбраться отсюда живым? Однако лучше утонуть в каменной груде, чем постепенно умирать от ядовитого воздействия темной магии. Так получается, темная магия станет причиной ее гибели в обоих рассматриваемых случаях? На хрена ж эту магию вообще создали?!
– Тот поворот к главной лестнице! – ткнула королева в противоположный коридор тому, в который заскочил монах.
– Прошу прощения, – не изменил он своему спокойствию, резко развернулся и бросился в другую сторону по ориентировке Фредерики.
Позади обвалилось… всё. Вместе с комнатами, начиная с дальних и заканчивая теми, мимо которых они проскочили, но вернулись обратно несколько секунд назад.
Уже у самой лестницы затрещало и заскрипело так, что в пору было затыкать уши, и Михаэль с криком «Шанель!» скинул Фредерику вниз, перегнувшись через балюстраду. Внизу девушку подхватили сильные руки дракона, а сам монах, выполнив подобие сальто-мортале, приземлился рядом.
Все уже были здесь. Файн, так удачно свалившийся на первый этаж; Эшер, которого, скорее всего, сразу направили сюда; Каин с полуживым Эженом на руках. Вот кому-кому, а присутствию Эжена королева искренне удивилась. Должно быть, светлый посчитал, что Его злодейшество будет недостаточно похоронить под завалами. Справедливость обязана восторжествовать во всей красе своих законов.