― Как вы себя чувствуете, Королева? ― спросил важно мышь.
― Я…я в порядке, ― с запинкой произнесла девушка. На палубе никого больше не было. ― Что произошло?
― Вы вышли на палубу, чуть не упали за борт, ― рассказал Дриниан. ― Мы вас звали, но вы словно не слышали.
― Да, у меня было… ведение. Это похоже на сон наяву, я вполне могла ходить.
― Вы видели во сне будущее нашего путешествия? ― поинтересовался Рипичип.
― Нет, ― Элизабет слегка помассировала виски, стараясь быстрее прийти в себя. ― Скорее, собственное прошлое. Впрочем, это уже не важно.
― Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего, ― внезапно промолвил Дриниан. ― Вам надо отдохнуть, Ваше величество.
Элизабет кивнула, глянув на капитана и тот аккуратно отпустил ее.
― Мне проводить вас? ― поинтересовался Рипичип. Элизабет покачала головой и наконец нашла в себе силы улыбнуться.
― Нет, Рип, спасибо, ― она посмотрела снова на капитана и кивнула. ― Благодарю вас. Доброй ночи.
― Доброй ночи, Ваше величество, ― почти синхронно ответили Рипичип и Дриниан, и Королева удалилась. В каюте она хотела сразу уснуть, но буквально в дверях столкнулась с Эдмундом. Спросонья тот выглядел еще более растрёпанный, чем обычно ― волосы парня были его личной катастрофой, пригладить их было невозможно. У Анабесса были почти такие же волосы, разве что темные, как у матери.
― Где ты была? ― недовольно спросил юноша, затаскивая девушку в комнату. ― Боже, да ты вся замерзла!
Элизабет позволила уложить себя на кровать и укрыть теплым одеялом. Несмотря на то, что днем было почти жарко, ночи были прохладными. Она прижалась к Эдмунду, который вздрогнул от холода ее тела, но сжал в объятьях лишь сильнее.
― Так что случилось? ― спросил Эдмунд, и стало ясно, что он не успокоится, пока не узнает ответ. ― Где ты ходила?
― Алетиометр снова отправил меня в прошлое, ― призналась девушка. Она не привыкла врать Эдмунду. ― В тот момент, когда мама бросила меня. Не знаю только ― зачем? Это было одно единственное видение за всю мою жизнь, больше он не возвращал меня к моему недолгому прошлому в Нарнии.
Эдмунд помолчал какое-то время, прижавшись губами к макушке, ждал, пока Элизабет немного согреется.
― Знаешь, мы никогда не говорили об этом, ― неуверенно произнёс парень. ― Ну, об этом твоем одном-единственном виденье.
― Потому что оно уже ничего не изменит, ― призналась Элизабет. ― Я здесь, с тобой и вполне счастлива.
Эдмунд улыбнулся ей в волосы, и Элиз закрыла глаза. Холод отступил, и они оба смогли спокойно заснуть.
Так где же, где, Любовь моя,
Вернешься ты ко мне?
========== Одинокие острова ==========
― Как вы? ― это был первый вопрос, который задал Дриниан, едва Эдмунд и Элизабет появились днем на палубе.
― Очень хорошо, благодарю, капитан, ― кивнула Элизабет, улыбаясь. От ночной грусти не осталось и следа ― Колдунья была готова к приключениям, сильная и бодрая. ― Когда мы дойдем до одиноких островов?
― Дозорный только что увидел землю, ― сообщил Каспиан, появляясь рядом с Капитаном. ― Через пару часов будем там.
― Прекрасно, уже хочется размяться.
Амбициозная, с развитой интуицией Элизабет никогда не попадала под чужое влияние. Своё мнение была готова отстаивать всегда. И даже если будет не права, как хитрая лисица, введёт в заблуждение своего собеседника. Настойчивая и упрямая она готова преодолеть любые препятствия на своем пути.
― Тебе нужно оружие? ― внезапно спросил Каспиан. Элизабет усмехнулась и взмахнула рукой: в ее руке заплясал огонь, охватывая всю ладонь. Огненный смертоносный шар послушно скользил по руке Колдуньи и являлся самым красноречивым ответом.
― Хорошо, я понял, ― усмехнулся Каспиан. ― Но, думаю, мне есть что предложить тебе и Эду.
Юноша удивленно встрепенулся. У него уже был меч, поэтому он не думал о том, чтобы поменять его. Любое оружие подходило, если к нему привыкнуть. Хотя собственный меч казался ему слишком легким, вероятно, он просто привык к более тяжелому оружию. Но Эдмунд с интересом последовал за девушкой и Каспианом.
Король привел их в свою каюту, которая была временно отдана Люси. У девочки из оружия был только тот кинжал, о котором как-то сказали «Битва не для девочек». Впрочем, Королеве Отважной оружие было ни к чему ― она не смогла бы причинить вред живому существу, даже если на кону стояла ее жизнь. Ее братья и сестры были другими ― Питер и Эдмунд участвовали во многих сражениях и знали цену оружию, Элизабет относилась к нему как к красивому дополнению, поскольку главным оружием была она сама, но владела мечом и кинжалами вполне не плохо, а Сьюзен была лучшей лучницей во всей Нарнии. Но, как и Люси, не могла навредить кому-то, только если речь шла о жизнях ее семьи. Но оставлять Лу без оружия все отказались.
Элизабет не говорила, но именно эти черты характера Сьюзен и Люси проявились в их тезках ― дочерях Вааны, дочери Питера.
― Как я мог забыть, ― досадливо проговорил Каспиан. Элизабет вопросительно приподняла бровь, когда юноша опустился на колени и достал из-под кровати сундук. Точнее, не совсем сундук, а широкий длинный ящик из железа. В него легко могло поместиться несколько мечей, но когда Каспиан открыл его, Эд и Элиз увидели, что меч был только одни, зато по бокам от него лежали парные кинжалы.
Меч они узнали оба и сразу. Знакомый, с серебристой перекладиной, черную рукоятью и золотым навершие в виде головы грифона. И если наклонить при правильном угле и дать свету упасть на лезвие, появлялись слова, которые гномы вытачивали для важных людей.
― Анабесс, ― сказал Эдмунд, и его губы тронула улыбка гордости. Он видел самые значимые моменты в жизни своего сына, знал, как он боролся с тьмой, что захватывало его сердце в самые темные времена. Он невероятно гордился своим сыном.
Элизабет глянула на меч, а потом перевела взгляд на парные клинки. От них шла сильная энергия, словно ждущая того момента, когда Колдунья коснется их. Рука у девушки начала медленно подрагивать, и внимательные Эдмунд и Каспиан просто не могли не заметить это.
― Элиз? ― Эд положил руку на плечо девушки. ― Все хорошо?
― Парные кинжалы, ― сказала Колдунья. ― Они знали кого-то моей крови. Моя же магия зовет меня.
Из всего рода Элизабет и Эдмунда только некоторые переняли ее магическое начало ― Анабесс и Мелестина, как ее дети, хотя Анабесс не развил это до такой степени, как сестра; Теобальд и Анна ― ее внуки, сын Мелестины и дочь Анабесса. Во всех остальных была магия, но никто не решался ею пользоваться. Лишь двое, что никогда не смогли бы быть вместе изучали ее, учились, как и их бабушка, руководить самыми сильными заклинаниями.
― Ты возьмешь меч? ― спросил Эдмунд. Элизабет отрицательно мотнула головой.
― Думаю, парные клинки подходят Элиз, ― сказал Каспиан. ― Ее стилю борьбы. Она использует левую руку для равновесия. Теперь и она будет опасна.
Эдмунд взял меч сына и почувствовала, как в него словно вливается эта сила. Сила сына Колдуньи, Верховного Короля ― Анабесса Мудрого. Меч, что не раз защищал Нарнию, корону и царствующую семью, меч, что должен был перейти от сына к отцу.
Парные клинки легко легли в тонкие женские руки, словно были сделаны специально для Элизабет. На серебряных лезвиях были выгравированы имена их прошлых владельцев: «Царевич Теобальд» на правом и «Королева Анна» на левом. Девушка задумчиво крутанула их в руках, вновь ловко поймав за рукоятку. Сделанные из прочного серебряного материала, закалённые магией, прямые кинжалы обоюдоострой формой, где край лезвия резко сужается, переходя в остриё. Это было совершенное оружие.
― Теобальд и Анна? ― прочитал Эдмунд, внезапно по-доброму усмехнувшись. ― Это те, что были вместе?
Элизабет закатила глаза.
― Что я говорила? Да, они любили друг друга, но из-за родства никогда не вступали в связь. Эти кинжалы ― подарки, их велел сделать им Сайман, когда взошёл на трон.