Со времен своего первого путешествия в Нарнию, Элизабет стала куда лучше владеть магическим искусством. Даже в реальном мире, у нее оставались кое-какие навыки — она могла без проблем определить настроение человека, а все живое, казалось, тянулось к ней. Сьюзен называла это «неотразимые свойства Королевы». Конечно, чувствовать настрой людей на таком расстояние было сложно, но атмосфера, царившая на Одиноких островах была единая — горечь, страх и злость ощущались единым сгустком, как шар с холодной водой внутри. Это значило, что почти все живые существа на Островах испытывают такие эмоции — кто-то в большой степени, кто-то в меньшей.
— Я тоже не прочь размять ноги, — сказал Каспиан, соглашаясь с Люси. — Вот что, давайте высадимся на берег и отошлём лодку обратно. Пересечём остров, а корабль подберёт нас на той стороне.
— Ой, идём! — воскликнула Люси, улыбаясь. Эдмунд с сомнением посмотрел на Элизабет, но та тоже кивнула, хотя напряженный взгляд от приближающейся земли не оторвала. Эд положил руку ей на плечи и привлек немного ближе к себе. Элиз выдохнула, будто все это время задерживала дыхание.
— Ты пойдёшь с нами? — спросил Каспиан у Юстэса, который появился на палубе с перевязанной рукой.
— Пойду, пойду, только бы подальше от этого проклятого корыта, — сказал Юстэс. Элизабет и Эдмунд синхронно закатили глаза.
— Проклятого корыта? — переспросил Дриниан. — Ты о чём?
— Во всех цивилизованных странах, — сказал Юстэс, — Корабли такие большие, что и не помнишь, где ты — на суше или на море.
— Да, но ты не дома, а в Нарнии, — внезапно холодно обрубила Элизабет, развернувшись к нерадивому родственнику Пэванси. Тот сделал испуганный шаг назад — он все еще помнил, какой трюк с ним проделала девушка. — И жить тут надо по ее законам, — подумав, Элиз добавила. — И быть благодарным хотя бы тому, что ты не утонул в море.
К берегу направились в двух шлюпках — три матроса, которых Элиз не знала по имени, тот забавный Томас, Каспиан, Эдмунд, сама Элизабет и Юстэс с Люси. Дриниан и еще несколько матросов плыли во второй шлюпке. Элизабет повела по водной глади кончиками пальцев, и их тут же подхватило течение.
— Вперед! — воскликнул Рипичип, ловко выскакивая с лодки на каменные ступени. — Нас ждет восторг неизведанного.
Эдмунд с Каспианом вышли первыми, Эд помог вылезти Элизабет, а Томас помог Люси. Едва Колдунья ступила на каменные ступеньки, ноги ее подкосились, и она бы рухнула на ступени, если бы Эд ее не поддержал.
— Эй, Элиз, — обеспокоенно позвал Эдмунд. Матросы и Люси с Каспианом замерли в напряжении, немного сбитые с толку. — Что случилось? Болит что-то?
Элизабет покачала головой. Она выпрямилась, хотя Эдмунд продолжал держать ее за локоть, и потерла виски.
— Тяжесть, — сказала девушка. — Она исчезла.
Теперь Элизабет могла найти этому сравнение. Это было похоже на бег с препятствиями, где каждые пять метров тебе на плечи взваливают тяжелые вещи, чтобы ты показал, насколько ты вынослив. А на финише снимают все разом, и ты просто таешь от легкости.
— Может, тебе вернуться на корабль? — спросил Каспиан, но Элизабет упрямо покачала головой.
— Нет, я в порядке.
Эдмунд раздражённо закатил глаза, но спорить не стал. Убедившись, что девушка твердо стоит на ногах, он отпустил ее. На островах было необычайно тихо — как заметила Люси, даже людей слышно не было, но Элиз больше пугало отсутствие птиц и животных. От проклятого места маленькие зверьки, не имеющие разума, будут держаться подальше. Они не как люди, которые не способны бросить свои дома и богатства.
— В этом городе есть жители, — сказал Элизабет. — Но они слишком испуганы.
— Чем? — спросил Каспиан.
— Не знаю, — Элизабет пожала плечами. — И не думаю, что мы хотим это выяснить.
Все звуки казались неуместными: вой ветра, слабый звон оружия, удары каблуков о камень. Все это заставляло вздрагивать. Войти в сам город оказалось не так уже и сложно; Элизабет перед самым входом огляделась. Она удивилась, каким крошечным казался корабль. Он медленно плыл к северо-западу, сверкая на солнце, словно большой жук.
В городе было довольно прохладно. Создавалось ощущение, что здесь давно никто не живет —улицы были пустыми, окна и двери плотно закрыты, и где-то даже заколоченными. Если бы Элизабет не чувствовала присутствия людей, которые прятались в своих домах и на незнакомцев смотрели опасливо, сквозь щели, то решила, что тут никого нет. Девушка обнажила клинки, которые легко и привычно легли в руку. Сначала шел вперед Каспиан, держа арбалет наготове, после Эдмунд с Элиз, и цепочку замыкала Люси и Юстэс. Беднягу трясло от страха, и каждый разделял его настроение. Однако два Короля и две Королевы уже привыкли к такому, в их положении нередко приходится направляться в места, которые им очень хотелось бы обогнуть стороной (если не бежать без оглядки!) — как, например, в нынешней ситуации. Но у Королей нет иного выхода, кроме как настойчиво двигаться вперед и только вперед.
Элизабет оглянулась, чтобы проверить, как там Люси, и заметила, что Вред всмотрелся в какое-то окно.
— Юстэс, — шепотом позвала она, но этого хватило, чтобы мальчик догнал их. Завывания ветра слышал каждый, но Элизабет решила, что это лучше, чем постоянная тишина. Ветер может принести хоть какие-то звуки.
Они подошли к большим черным каменным воротам. По мере приближения к ним беспокойство Элиз нарастало. Девушке ужасно хотелось свернуть в сторону, но она сдерживала себя. Но подойдя непосредственно к самим воротам, она ощутила слабое дуновение, не ветра, но нечто похожее на отрывистый выдох умирающего. Она нахмурилась и подошла ближе к воротам. Перехватив кинжалы в одну руку, девушка посмотрела на ворота и камни.
— Тут какие-то символы, — тоже отметил Каспиан то, что так заинтересовало Колдунью. Девушка внимательно оглядела препятствие на пути. Вопреки всем законам леса, из трещин меж камней не росли ни трава, ни мох, ни молодые побеги, хотя сами камни сгладились и обветшали от многолетней непогоды. Стояли они здесь явно не первый год.
Эдмунд тоже посмотрел на вырезанные знаки. Не являясь колдуном по своей природе, он, тем не менее, много знал о магии. В конце концов, тот, кто владеет сердцем Колдуньи, сам немного колдун.
— Должно быть, это сторожевые знаки, — сказал он, прикоснувшись к шероховатой поверхности и тут же отдернув руку. Затем снова осторожно положил ладонь на обелиск.
— Да, похоже на то, — согласилась Элизабет. — Эти руны еще из старой Нарнии, мы использовали их, когда отправлялись в походы, чтобы защитить наш дом. И наносили на доспехи наших рыцарей, —Элизабет, так и не прикоснувшись рукой к стене, провела вниз в несколько миллиметрах от нее. Некоторые из рук так истерлись и заросли зеленым и голубым лишайником, что сделались почти неразличимыми. Элизабет провела пальцем по прохладному камню и почувствовала, как по коже побежали уже знакомые мурашки. В голове появился едва различимый шум. Девушка отдернула руку.
— Похоже, время этой защиты истекает, — сказала она.
Эдмунд кивнул в знак согласия. Будучи супругом самой сильной Колдуньей в Нарнии и тогда, и сейчас, юноша многое знал о теоретической магии, рунах, и мог различать их. Как когда-то сказал Аслан: «Владеющей сердцем Колдуньи, и сам немного Колдун».
— Мне кажется, она долго не продержится, — добавила Королева Чарующая.
— Согласен.
Магические чары — как и все на свете — имеют свой срок службы. По истечении его они просто угасают. Так вот, девушке показалось, что охранная магия города куда «старее» тех защитных заклинаний, которые действуют на другой территории Нарнии. Взять к примеру, тот же Кэр-Параваль — нанесённые на него руны были разрушены вместе со дворцом, но если рисунок был сохранен на обломках, то чары продолжили действовать. Вероятно, именно из-за них тельмаринцы боялись приближаться к руинам старого дворца.
— Но похоже, здесь никого нет, — произнес Юстэс. Элизабет убрала руку и повернула голову на Вреда. — Может, вернемся?
Эдмунд устало выдохнул. Трусливый Юстэс мог сильно тормозить их процессию, но и оставлять его одного было нельзя. В целом, Элизабет его понимала, но в ней жажда приключений была сильнее. Как сказал Рипичип: «Кто не ищет приключений, тот никогда не обретет славу». Хотя вряд ли Юстэс мог оценить значимость известности в такой стране, как Нарния.