— Лу, ты справишься? — крикнула я сквозь оглушительные звуки битвы.
Он на мгновение поймал мой взгляд, одарив редкой полуулыбкой.
— Я тебя прикрою. А теперь иди и убей этого сукина сына, и не будь слишком нежной, — с этими словами он вернулся к сражению, отдавая приказы своим людям, сдерживая натиск врага.
Я посмотрела на Эбена и Джеймса.
Это была месть или крах.
В тот момент, когда я переступила порог и звук моих шагов эхом отдался по мрамору большого зала, его зловещий смешок заполнил мой разум.
«Приди ко мне, Королева Неверленда», — прошипел его бархатный голос у меня в голове. Я чувствовала, как его магия притягивает мою собственную, ведя меня по замку. Куполообразные потолки возвышались над нашими головами, величественные лестницы спиралью уходили в лабиринт коридоров. Нам потребовалось бы несколько часов, чтобы обыскать дворец, но я точно знала, где он находится. Дориан звал меня.
Мы дошли до конца коридора. Перед нами были тяжёлые арочные двери. У меня мурашки побежали по коже. Он был здесь, за этими дверями, как и мои Потерянные Мальчики. Я чувствовала узы между нами, которые соединяли нас после долгой разлуки — наши души отчаянно хотели снова стать единым целым.
— Вот и всё, — выдохнула я, на мгновение взглянув на Джеймса и Эбена. Вглядываясь в детали их лиц на тот случай, если это был последний миг покоя, который у нас когда-либо был.
— Позволь мне, моя Королева, — сказал Эбен, занимая позицию по одну сторону дверного проёма.
— Не что иное, как торжественный выход нашей Королевы, — вторил Джеймс, хватаясь за другую дверь и распахивая её.
Звук эхом разнёсся по комнате, прежде чем из неё донеслась мелодичная музыка. Передо мной открылся большой бальный зал. Фейри всех мастей кружились в вальсе по комнате. Все они были нарядно одеты и порхали по танцполу, пока играл квартет. От леденящего душу звука струнных инструментов у меня по спине пробежали мурашки. Я прошла мимо танцующих, которые, казалось, совершенно не замечали войны, бушевавшей прямо за стенами замка. Никто из них не выказал ни капли беспокойства, и это заставляло мою кровь кипеть. Мне пришлось напомнить себе, что именно этого я и хотела. Мне нужно было, чтобы они недооценили меня. Я должна правильно разыграть свои карты, если у нас был хоть какой-то шанс выбраться из этого Ада.
— Ах, да! Прибыл наш особый гость, — вкрадчивый голос Дориана перекрыл музыку, и все разом остановились, уставившись на меня. — Это наш почётный гость. Королева Неверленда почтила нас своим присутствием, — Дориан захлопал в ладоши, вставая из-за длинного стола, за которым сидел, и мой взгляд скользнул мимо него к Питеру, который находился справа от него. Он неподвижно сидел в своём кресле и не пытался встать, на его лице застыло страдальческое выражение. Затем я заметила, что кинжал, — собственный кинжал Питера, вонзился в столешницу прямо через его руку, пригвоздив его к месту. Это зрелище заставило меня задохнуться от ужаса, прежде чем Дориан заговорил снова, отвлекая моё внимание от Питера.
— Замечательное событие. Проходи, присоединяйся к нам с Питером, мы устроим пир в твою честь, — он подозвал меня к длинному столу, накрытому для Короля. Обильные яства были сосредоточены вокруг трупа сатира, разложенного на блюде. Его рот был набит яблоком, а раздвоенные копыта связаны, как изысканное блюдо. Он должен был стать основным блюдом, и куски его бедра уже были нарезаны.
Мой желудок чуть не взбунтовался, когда я увидела, как Дориан уселся обратно на свой трон, а перед ним поставили тарелку с сырым мясом. Я не двинулась с места. Я здесь не для того, чтобы обмениваться любезностями. Всё это было уловкой. Он хотел напустить на себя безразличный вид, отвлечь меня, чтобы вызвать страх и сомнения, но я на это не куплюсь. Лёгкое движение его челюсти подсказало мне, что я вызвала в нём толику страха, и Тьма внутри меня заурчала. Я должна встретиться с ним на равных, и если это означало, что мне придётся ворошить свою собственную Тьму, то так тому и быть.
— Ты когда-нибудь раньше пробовала фейри, Гвендолин? — спросил он, подцепляя вилкой кусок мяса со своей тарелки. Я стояла с высоко поднятым подбородком, отказываясь вступать в его светскую беседу. — Магия придаёт мясу определённую сочность, которую невозможно воссоздать. Это деликатес, правда. Ты должна попробовать.
Он уставился на меня своими янтарными глазами, не отводя взгляда, пока снимал мясо со своего ножа и макал его в кровь, сочащуюся из руки Питера, прежде чем отправить в рот. Его глаза закрылись, и он застонал, как будто вкус был чистым экстазом.