— Питер, ты на вкус как Божественный нектар. Теперь я понимаю, почему ей так нравится целовать тебя. Я могу только представить, каковы на вкус все остальные из вас, — он взглянул на Питера, облизывая губы, и непристойная ухмылка расплылась по его лицу.
— Хватит этих игр. Я здесь, чтобы договориться о твоей капитуляции. Я позволю тебе уйти живым, если…
Дориан расхохотался, прерывая меня. Весь двор последовал его примеру.
— Сдамся? Я действительно верю, что это переговоры, моя дорогая Королева, — он щёлкнул пальцами, и мой взгляд упал на Триппа, который вышел из тени с приставленным к горлу ножом. Моё сердце заколотилось при виде него в руках врага, но затем оно вовсе остановилось, когда я увидела, что человеком, держащим нож, был Райдер.
Он выглядел так, словно был подготовлен, как ценный товар, выставленный на всеобщее обозрение, чтобы попытаться сломить меня. Светлые локоны были аккуратно убраны с лица, но им недоставало здорового блеска. Кожа натёрта маслом, и он был обнажен выше пояса, в одних только шёлковых штанах с тонкой вышивкой, которые низко свисали на бедрах. Но они не могли скрыть того факта, что он был кожа да кости. Я могла разглядеть каждое рёбрышко, а его лицо было измождённым. Но больше всего меня поразили глаза. Его красивые глаза цвета индиго утратили прежнюю искорку и в скудном свете бального зала казались пустыми и тусклыми.
Я открыла себя для моста, который соединял нас всех. Я чувствовала ярость Эбена, который использовал каждую каплю самообладания, чтобы удержаться на месте. Джеймс был хладнокровен и расчётлив, пытаясь оценить наши шансы на выживание. Питер был полон эмоций — боли, гнева и поражения, смешанных со страхом. Глаза Триппа встретились с моими, и я не почувствовала ничего, кроме любви и сожаления, которые накрыли мост между нами. Он тоже получил к этому доступ, и любовь, исходившая от него, укрепила мою решимость. Когда я дотянулась до последней нити, — там ничего не было. Райдер был пустотой. От него вообще не исходило никаких эмоций. Дориан уничтожил моего беспечного Потерянного Мальчика и не оставил мне ничего, кроме осколков его разбитой души. Я чувствовала, как в ответ во мне начинает нарастать страх, но сейчас это ему не помогло бы, и поэтому я загнала его обратно в свою ментальную крепость.
— Позволь представить моего нового питомца. Это Престон, — сказал он с озорной ухмылкой, кивая Райдеру. — Престон, поздоровайся с Гвендолин, — приказал Дориан.
— Привет, Гвендолин, — голос Райдера звучал механически, и я чуть не лишилась чувств, услышав, как он называет меня по имени.
Я оторвала взгляд от Триппа и Райдера и устремила всю тяжесть своего взгляда на принца-бастарда.
— Плохая формальность, Дориан, — приторная снисходительность соскользнула с моих губ. — Не думаю, что ты должным образом представили меня. Оплошность, которую, я уверена, ты не забудешь в следующий раз. Но позволь мне… — я сделала паузу для драматического эффекта и заметила лёгкое закатывание его глаз, когда Дориан взял своё вино, по-видимому, не интересуясь тем, что я хотела сказать. — Я — Гвендолин Мэри Дарлинг Карлайл. Дочь Венди, Королева Девятого Царства, Избранная Божества и воплощение Осакрена, — прогремел мой голос в огромном зале и воцарилась полная тишина, за исключением едва слышного звука, когда Дориан поперхнулся вином.
Он бросил на меня свирепый взгляд, и истинное Зло выглянуло из-за его тщательно скроенной маски.
— Она бы не стала, — прорычал он, вставая со своего места, крепко упираясь кулаками в стол.
— О, она бы так и сделала. И она сделала, — я медленно сняла перчатку со своей изменённой руки, разминая пальцы, пока рунические татуировки светились магией. — Итак, давай вернёмся к нашему предыдущему разговору. Я полагаю, мы говорили об условиях твоей капитуляции.
Дориан опустил голову, переваривая новость и постукивая ногтями по столу. Это был мой козырь в рукаве. Единственное, к чему он не был готов. Когда он начал смеяться, это застало меня врасплох.
— Я совершенно очарован тобой, Гвендолин Мэри Дарлинг Карлайл. Осмелюсь сказать, что ты самый интригующий человек, которого я когда-либо встречал. Я знал, что в тебе есть что-то особенное. Но это к делу не относится. Это новое событие действительно способствует переговорам.
— Я не буду вести переговоры со Злом, — прошипела я.
— О, моя дорогая, ты нарушила главное правило Королевской семьи. Ты не можешь быть по-настоящему грозной Королевой, когда отдала так много частичек своего сердца. Это делает тебя слабой. Но позволь мне предложить свои условия, — он начал выходить из-за стола, взъерошивая волосы Райдера, когда проходил мимо, и я почти потеряла самообладание, моё зрение затуманилось красным при виде его рук на нём. Но он не ошибся. Мужчины в моей жизни были моей ахиллесовой пятой.