— Не глупи, — я тоже побежала, скользнула между ног ближайшего, скривилась, когда топор другого врезался в те ноги через секунды после того, как я отбежала. Поврежденный голем рухнул на землю, на обеих ногах не хватало кусков глины, но это его не остановило. Он впивался в землю и полз ко мне, безглазое лицо смотрело на меня, словно чуяло.
— Идите, — закричал Стуан. — Я все сделаю, — он сделал так же, как я, привлек внимание голема и бросился к другому голему. Когда по голему попал топор, я послушалась и побежала в замок как можно быстрее. За мной было слышно, как вырываются куски земли, сломанный голем преследовал меня, но я не оглядывалась.
Я вошла в замок Лормеры одна, вооруженная ножом и последней склянкой Опус Мортема.
Глава 27:
В коридорах было почему-то холоднее, чем снаружи, и ужасно тихо. Ковры, постеленные давно для Хелевисы, были пыльными, облачка поднимались под ногами, пока я шла. С подоконников и незажженных канделябров свисали сосульки, стены были голыми и почерневшими от дыма. Замок, казалось, был заброшен веками.
В конце коридора я замерла, пытаясь выбрать, куда идти. Слева путь вел в разрушенную северную башню, напоминал черную пасть, я поежилась, глядя туда. Вряд ли Аурек ушел туда. Тогда где он?
Он забрал Эррин, чтобы управлять мной, это я знала. И ему нужен был рядом Сайлас. Но Сайласа не было в подземельях. Так сказал Лиф, и я ему верила. Где Аурек запер Сайласа после пожара?
Ноги пошли раньше, чем я поняла, куда они ведут меня.
Дверь в западную башню была открыта, я проскользнула туда, сердце колотилось о сломанные ребра. Я двигалась как призрак, безмолвно взбиралась по лестнице к моей бывшей тюрьме. Я замерла у старой комнаты стражей, прислушалась, ничего не уловила и пошла дальше.
Я поднималась по спиральной лестнице и увидела слабое сияние из своей старой комнаты, а потом голос Аурека потребовал, чтобы кто-то поторопился.
Я глубоко вдохнула, сжала флакон в руке и сделала последние три шага.
Аурек сразу обернулся, хотя я не шумела, и быстро схватил Эррин за горло, оттащив ее от кровати, где она ухаживала за Сайласом.
Он лежал неподвижно, я сразу заметила его ноги, кожа почернела и выглядела мертвой. Нигредо. Его глаза были закрыты на восковом лице, он слабо дышал.
— Твайла, — выдохнула Эррин, привлекая мое внимание к Ауреку, медленно идущему ко мне. В его руках была маленькая глиняная кукла.
Рядом с ним стояла Эррин, нож был прижат к ее сердцу.
Аурек посмотрел на свои ладони, а потом на мои, я сжимала флакон.
— Меняемся? — спросил он, губы изогнула улыбка.
Я молчала и пыталась придумать, как забрать Эррин.
— Отдай флакон, или я заставлю ее убить себя, — голос Аурека был ровным и приятным, он остановился у комода.
— Нет, — сказала Эррин. — Нет.
Я посмотрела на Аурека, он склонил голову и следил за мной из-под белых ресниц.
— Ты должна умереть, Твайла, — сказал он. — Ты это знаешь. А Эррин нет. В этом симулякре кусочек бумаги. Он приказывает ей прижимать нож к груди и вонзить его по моему приказу. Отдай флакон, и я уберу приказ.
— Не слушай его. Он все равно убьет меня, — всхлипнула Эррин.
Аурек взмахнул рукой и ударил Эррин. Ее голова отдернулась, ударилась о стену с ужасным треском, но она не упала. К моему ужасу, она осталась на ногах, выпрямилась, нож не дрогнул у ее сердца.
— Сильнее, — приказал Аурек.
Она заскулила и надавила ножом на платье. Я видела, как собирается и рвется ткань, как она темнеет от крови, когда нож пронзил кожу. Туда же капала кровь из ее носа, я посмотрела на нее и увидела отчаяние в ее глазах.
— Ты слышала, что я сказал там, — заговорил Аурек вполголоса, глядя на меня. — Кто ты. И какой всегда была.
— Королева-пугало, — ответила я.
— Именно. Марионетка без власти. Чучело.
— Что тогда ты? — спросила я. — Ископаемое. Воспоминание из прошедшей эры. Эхо давно умершего мира.
Его губы уже не улыбались, уголки опустились, портя его идеальное лицо.
— Лиф предал тебя, — сказала я, краем глаза замечая, что рот Эррин открылся, она на миг забыла о ноже в руке.
— Не важно, — сказал Аурек, но нахмурился, что перечило его словам. — Все всегда сводилось к тебе и мне.
Он посмотрел на Эррин.
— Пронзи себя. В сердце, — добавил он, словно додумал.
— Нет! — завопила я, она отодвинула нож.
Я бросилась на нее, сбила на пол, нож отлетел под кровать. Она отбросила меня, поползла за ним по полу, а его рука впилась в мои волосы и потянула. Я инстинктивно потянулась, чтобы остановить его, он другой рукой выхватил у меня флакон и бросил меня на пол.