Кирин бросил шлем, чтобы его нашли утром, и мы поспешили к лесу.
— Там! Что-то движется!
Моя кровь остыла от голоса на вершине, в этот раз мне не нужно было прислушиваться, чтобы уловить свист стрел, наполнивших воздух с его словами.
Я и не знала, что умею так быстро бегать, и как-то добралась до леса, звук стрел, стучащих по деревьям, преследовал меня. Я повернулась и увидела Кирина за собой, его глаза были огромными. Он схватил меня за запястье и потащил дальше, пока звук погони не оказался вдали.
Мы поменяли направление, повернули направо и пошли на север, пытаясь держаться параллельно краю леса. Мы бежали, спотыкались, и хотя ноги болели, а легкие пылали, бока словно пронзили ножами, я двигалась, тяжело дыша.
Кирин снова поменял направление, я — за ним, и мы покинули лес. Я надеялась, что впереди была рощица, и стала расслабляться.
Когда мы попали туда, Стуан и Ниа уже сидели под деревом. Через миг они увидели нас и побежали к нам.
— Ты в краске, — издала полувсхлип, полусмешок Ниа, крепко обняв меня. — И вы шумные.
Стуан и Кирин рядом с нами пожали руки и обнялись. Ниа отпустила меня, парни расступились, и она бросилась к Кирину. Стуан посмотрел на меня и замешкался. Я улыбнулась и вскинула брови. К моей радости, он покраснел, а потом похлопал меня по плечу, заставив меня смеяться.
— Как прошло? — спросил Кирин.
— Как и было договорено, — сказал Стуан.
— Он был прекрасен, — ответила Ниа. — Изобразил так много голосов.
Стуан покраснел еще сильнее.
— Нарисовали?
Я кивнула.
— Восход. И я нарисовала солнце. Для тех, кто не умеет читать.
— Но они нас заметили убегающими, — сказал Кирин. — Увидели, но, будем верить, что они будут говорить об этом.
— Будут, — сказала я. — Будут сплетничать и доложат Ауреку. Слух разлетится. Люди начнут задавать вопросы. Так что нам нужны на них ответы. Нужны люди в городах. Нужно узнать, все ли такие верные, как изображают.
— Как мужчина на стене.
Я подумала о страже, отпустившем нас.
— Как мужчина на стене.
— Что? — спросила Ниа. — Какой мужчина?
— Идемте, — сказала я. — Путь в горы долгий. Мы расскажем по пути.
Башня Правды
Аптекарша спала на вершине башни, и в кровати легко поместились бы четыре таких, как она. Она лежала на шелковых подушках, как в сказке, и от них слабо пахло, как она думала, другой девушкой, местами они были поедены молью, но это не тревожило ее отдых. Ее короткие волосы разметались по подушкам, черные в лунном свете. Одна рука лежала на животе, другая — у щеки. Ее розовые губы были чуть приоткрыты, веки трепетали во сне.
Принц снова явился в ее разум.
Во сне они были в другой башне, она не знала это место, но быстро вспомнила его описания: они были в Таллите, стояли внутри одной из семи башен, что обрамляли центральную крепость. Из окна, у которого она стояла, она видела мосты, соединяющие башни с крепостью и друг с другом, чтобы придворные не ходили по земле, если не хотели этого.
Она знала, что это сон, ведь она слышала отчеты, что все башни разрушены за пятьсот лет забвения, жестокие морской воздух и соленые ветра превратили их в пни, оставили дыры, как в зубах сладкоежки. А теперь она видела, какими они были: золотыми и красивыми.
Она знала, что это сон, потому что она могла стоять спиной к принцу. Она управляла своим телом.
Он встал за ней, не касаясь ее. Но был достаточно близко, чтобы его дыхание задевало ее волосы, а она ощущала тепло его тела. Достаточно близко, чтобы касаться ее, если захочет. Не во снах его кожа была холодной, безжизненной, как глина его охранников. Когда он приходил к ней во снах, он всегда был теплым. Ей хотелось бы прогнать его из головы, но уязвимость сна была для него открытой дверью, и он мог ходить по ее снам по своей воле. И хотя, пока она бодрствовала, он мог написать приказ и заставить ее тело слушаться, во сне он так не мог.
Она часто задумывалась, предпочитает ли он вызов во снах. Или ему было забавнее смотреть, как она делает то, что он пожелает.
— Тебе нравится? — спросил он.
Аптекарша услышала шорох ткани, он придвинулся, склонился, чтобы их лица оказались рядом и сказал:
— Я задал вопрос, милая.
— Не называй меня так, — заявила она.
Она слышала, как он улыбается.
— Миледи заговорила, — сказал он, радуясь, что заставил ее отвечать. — Может, она соизволит подарить мне еще больше слов с этих милых губ?
Аптекарша поджала губы, улыбка принца стала шире. Он повернул голову и заговорил прямо в ее нежное ухо.